Однако, не только доходы приносило столь выгодное место. Граф Приарский доходчиво объяснил бывшему рабу, сколь много полезного можно узнавать от посещающих трактир дворцовых чиновников, их жён, детей и слуг, и познакомил с лэной Айсой.

Так и вышло, что помимо работы на себя, Яскил начал помогать главному советнику правительницы, передавая лэне Айсе через адепток или янычар, заходивших перекусить в свободное от дежурства у дворцового портала время, всё интересное, что удавалось узнать или услышать, будь то крамольные и хулительные речи в адрес правительницы или сведения о чьих-то нечистоплотных или воровских поступках.

Выпивая лишку люди не следили порой ни за языком, ни за громкостью произносимых фраз. А уж во время ссор и драк посетителей Яскилу и его умнице жене только и оставалось, что успевать запоминать потоки сведений, которым и вездесущая госпожа Рина могла бы позавидовать.

Кстати, заместительница главного редактора «Гирфельского вестника» несколько раз пыталась подкупить хозяев столь удачно расположенного заведения, чтобы те делились с ней новостями, и немало времени проведший при Латане Яскил догадался, кто надоумил Рину действовать так хитро и настойчиво. Но граф Игорь, когда трактирщик ему поведал о настырной газетчице, только посмеялся и сказал «пусть обрыбится». Смысл странной, как и сам советник правительницы, фразы Яскилу был ясен, переспрашивать советника он не стал, и госпожа Рина ничего не добилась.

Кроме трактирного дела и участия в разведке — или контрразведке, тут, как посмотреть — Яскил сам на себя взвалил ещё одно занятие, мелочное и глупое, так казалось, вызванное подлинной страстью, именуемой ревностью.

Бывший раб Латаны ревновал свою прежнюю госпожу ко всем её новых фаворитам. Жадно слушал любые сплетни про успехи или провалы очередного соперника. Казалось бы, какое дело жалкой игрушке, выброшенной — ну, хорошо, не выброшенной, а забытой принцессой где-то на дальней полке — с кем она теперь находит утешение? Кто он, и кто правительница Гирфеля? Однако, Яскил ничего со своими чувствами поделать не мог.

Поэтому, пришедшего вечером в трактир останского лэнета Киля До-кама, которого трактирщик видел возле правительницы во время её выезда и про кого уже пятидневку говорили дворцовые сплетники, как про нового фаворита герцогини Гирфельской, Яскил сразу же узнал, хотя тот и был одет необычайно просто.

Неприязнь и жадный интерес к останскому счастливчику, владевшие Яскилом, позволили трактирщику заметить, как тот передал под столом Цапперу, коринскому торговцу шёлком, три дня назад остановившемуся на постой в гостиничных номерах, какой-то свиток.

Цаппер уже рассчитался за постой и готовился утром съезжать. Время, когда произошла передача свитка, было достаточно позднее, поэтому дворцовый портал прекратил работу, и рассказать о подозрительной встрече девушкам Айсы бывший принцессин раб мог только на следующий день.

Яскил верно прикинул, что пока он передаст сведения адепткам, а те сообщат лэне Кавел, пока она оповестит графа Приарского, а советник отдаст нужные команды, коринский торговец может покинуть Гирфель.

Содержимое свитка наверняка представляет интерес, потому что исходит от приближённого к правительнице лица, и передано в тайне.

Поняв это, Яскил дождался, когда утром перед отъездом Цаппер спустится на завтрак, вошёл в номер коринца и обыскал его небольшой багаж.

Свиток нашёлся быстро, и трактирщик его тут же прочитал, а прочитав, сразу бросился во дворец.

Ему очень хотелось рассказать принцессе всё лично, увидеть её вблизи, напомнить о себе, показать, как верно он ей служит, и как полезен может быть в дальнейшем.

Понятно, Яскила, простого трактирщика, не пустили дальше лестницы парадного подъезда, пришлось ему возвращаться к портальной площадке и уже действовать установленным порядком.

Дежурная адептка и скучавший рядом с ней янычар быстро и правильно оценили ситуацию, едва Яскил им сообщил, что дело может идти о государственной измене, и дальше уже всё закрутилось, поставив на уши весь почти моментально заполнившийся слухами дворец.

Именно так представлял в своей голове картину произошедшего попаданец, когда Дильян на скаку пересказал ему всё, что знал, а знал комиссар много — Латана от своего личного алкоголика не таилась. Бывшему боцману она доверяла, как мало кому ещё.

— Граф, правительницы у себя нет, — рядом с гвардейцами на одном из постов третьего этажа дворца находился отдалённо знакомый Егорову сотрудник тайной службы герцогства, который заступил ему дорогу, — Она велела, как ты появишься, проводить тебя к ней.

Землянин пожал плечами.

— Веди.

— Комиссар, насчёт тебя никаких распоряжений не было, — остановил дознаватель Дильяна, хотевшего и дальше сопровождать командира.

Морская душа конечно возмутился — это было видно по его мимике — но дисциплина помогла Дильяну тут же взять себя в руки.