– Мозес – простак, Рок – молчун, – авторитетно продолжала Бонни. – Фреда не рекомендую – с ним спала моя двоюродная сестра. Он жуткий зануда в постели.

– Тогда забираю Роба, – Шазза подкатила чемодан к соседней кровати. – Люблю рыжих. К тому же удобно – он с нами в группе.

– Остаются Макс и Гордон, – задумчиво глядя на меня, подытожила Бонни. – Еще есть Тим, но на него уже запала Мелани. И Мэлвин… правда, поговаривают, что он гей.

Талант навешивать ярлыки мог бы сделать из Бонни лучшего составителя каталогов. Каким ветром ее занесло в программу?

– У вас ни сил, ни времени не хватит на мужиков, – Талула забросила пустой чемодан под кровать и отправилась в душевую.

Громко топая, Бонни передразнила ее походку. Мы с Шаззой расхохотались, но у меня смех получился невеселый – я понимала, что Талула права. Оставшаяся часть дня, проведенная в тренажерном зале, это только подтвердила.

Через два часа занятий пот струился по лицу и капал на футболку, колени подгибались, но я продолжала давить на педали эллипса. Десять минут назад я закончила с гантелями, оставалась лишь заминка. Напротив, не выпуская из рук штанги, пыхтел взмокший Блейз. Рядом с ним сопели Гордон и Тим, выполнявшие жим ногами. Даже Шазза, кокетливо улыбавшаяся Робу в начале занятия, теперь заметно сникла. Со стиснутыми зубами она сгибала и разгибала ноги, поднимая валик.

– Один балл, – равнодушно бросил Хаммер, проходя мимо и, задержав взгляд на дисплее моего тренажера, добавил: – Завтра увеличишь нагрузку на десять процентов. На сегодня свободна.

Пробормотав в ответ невнятное «да, сэр», я отправилась в блок. Бонни уже была на месте.

– Тебя можно выжимать! – хохотнула она.

Ага, выжать, бросить на пол и ноги вытереть. В душе я прислонилась лбом к кафелю и долго стояла с закрытыми глазами. Хватит ли мне сил выдержать эти чертовы шесть недель?

Я смогла улыбнуться гораздо позже, когда блаженно вытянулась на кровати. День, длившийся вечность, наконец, закончился. Нужно отдохнуть, и завтра мной можно будет хоть сваи заколачивать! Зарывшись лицом в подушку, я уговаривала себя поспать, но мозг никак не желал верить, что пора расслабиться. В полудреме я слышала игривый смех Бонни – она кокетничала с кем-то из парней через щель в перегородке, кажется с Джастином. К полуночи все угомонились. Я продолжала ворочаться, то сбрасывая, то натягивая одеяло, пока не услышала тихий смешок.

– А чего ты ожидала? – в дверях появился знакомый силуэт. – Думаешь, легко быть мной?

– Мара? – прошептала я, чувствуя, как лоб покрывается испариной.

Насмешливо улыбаясь, сестра подошла ближе и наклонилась к изголовью кровати. Ее губы приоткрылись, но вместо шепота с них сорвался пронзительный вой сирены.

Не соображая, что происходит, я широко распахнула глаза. Сирена не замолкала. Вскочив, я столкнулась с Талулой, прыгающей в одной штанине. Она никак не могла попасть голой ногой во вторую и громко материлась. Вокруг суетились остальные, в спешке одеваясь.

– Шевелись! – Бонни хлестнула футболкой удивленно протирающую глаза Мишель.

– Осталось тридцать две секунды! – рявкнул невесть откуда появившийся Хаммер.

Натянув штаны и ботинки, я схватила куртку и кинулась к выходу. Парни уже успели построиться возле блока. Я приткнулась с краю шеренги и замерла по стойке «смирно». Сирена затихла. Фолкнер и Хаммер медленно прохаживались мимо и придирчиво изучали наш внешний вид. Оба держали в руках стопки темных обложек размером с ладонь.

– Это первая и единственная проверка, где ваши жалкие потуги не оцениваются, – Хаммер остановился возле Блейза и выдал ему одну из обложек, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении кожаным держателем с прикрепленным к нему жетоном. – Тот, кто в следующий раз не уложится в сорок пять секунд, может в принципе не выходить на построение, а сразу начинать паковать чемодан.

– Приравнивается к табельному оружию, – Фолкнер вручил жетон Мишель, выбежавшей из блока последней.

Она виновато шмыгнула носом.

– Потеряете – выметаетесь, – добавил Хаммер. Судя по ехидной улыбке, он был бы счастлив выгнать нас и без повода. – А за внешний вид не по уставу лишитесь одного балла.

Хаммер демонстративно задержал взгляд на моей груди – я не успела застегнуть липучки на куртке. Мысленно чертыхнувшись, я взяла протянутый жетон. Загорелое запястье с часами мелькнуло перед глазами всего лишь на мгновение, но я успела рассмотреть положение стрелок. Половина пятого утра? Нам каждый день придется вставать так рано?