* * *

Ему снился прекрасный сон. Он нёсся сквозь лесной сумрак, бежал быстрее ветра и тише ночного зверя. Травы ласкали его лицо, влажные листья щекотали ладони и стопы, нити божественных соков, камня и земли – наполняли голову бесчисленными ароматами, манили и опьяняли.

Он бежал так стремительно, словно вновь оказался в детстве. В тех временах, когда его волосы ещё не потеряли золотистый оттенок, тело не познало сломанных костей, порванных связок, перерезанных мышц, а в душе жила слепая безграничная любовь и вера.

Тогда он только учился охотиться… Детство. Радостное, беззаботное, босоногое детство. Давно оно не возникало в его видениях, но сейчас, когда его щека прижималась к мягкой и тёплой женской плоти, он снова ощутил себя маленьким мальчиком. Женская грудь всегда напоминала ему о матери.

Чёрное поветрие рано забрало всех его родных, большую счастливую семью: батю, братишек и сестёр. Его деревню поглотил огонь. Тогда рассыпалась прахом его вера в лучшее, его мечты и надежды.

Время давно стёрло из его памяти лицо матери. Но оно сохранило образ любящей, пахнущей коровьим молоком и свежим хлебом женщины. Подсознательно он всегда стремился к таким женщинам. Как будто их близость возвращала ему… нет, не воспоминания о матери, но то ощущение радости, которое было доступно лишь детству.

Странно, но его первая любовь совсем не походила на мать. Скорее уж она была её противоположностью. Тем не менее это была первая и последняя в его жизни настоящая любовь.

Мужчина облизнул пересохшие от выпивки губы, покрепче прижал к себе бёдра спящей в его объятьях подруги и снова погрузился в сновидения.

Он бежал по лесу. Его человечьи конечности не могли соперничать в скорости с волчьими. Он сильно отстал от собратьев и решил напиться воды. И у ручья он увидел её. Совсем ещё юное создание: девочка с длинной косой пепельного цвета и большими серыми глазами.

Ничего особенного в ней не было, самая обычная девочка. Но её глаза и запах —цветочный нечеловеческий аромат – будто зачаровали его. Удивительно, но появление полуголого паренька девочку не напугало. Она дружелюбно улыбнулась и протянула ему пирожок. Рядом с ней стояла корзина, полная вкусных гостинцев.

– Я несу пирожки для своей учительницы, но могу поделиться с тобой, – сказала она на языке, который знали лишь его братья и сёстры.

– Ты лиса? – спросил он.

– А ты волк, – улыбнулась она.

Ещё много раз они встречались в том горном лесу. Её красный плащ навсегда остался в его памяти. Он пах выпечкой и долгими разговорами, а затем – их ласками. Но потом пришла болезнь, и всё закончилось… Любимая предала его, бросила, когда он так нуждался в поддержке. И его любовь обратилась ненавистью.

– …Сучка, – болезненно простонал сквозь сон мужчина.

– …Прекрати называть меня сучкой, – огрызнулась его подруга. – Старый кобель…

Он спал. И ему снился бег. Этот бег, лёгкий и быстрый, словно полёт птицы, наяву он больше не мог себе позволить. Но иногда во сне ему удавалось проникнуть в сознание одного из собратьев-зверей, стать как бы молчаливым наблюдателем внутри чужого тела. Только это умение и спасало его от безумия все пятнадцать лет заточения.

Вот и теперь, сложно было сказать наверняка, снилось ли это ему, или он и вправду бежал сквозь лес, только в зверином обличье. Стволы елей мелькали перед глазами, под лапами пружинили мхи. Мужчина узнавал эти ели, мхи, весенние цветы и каменные глыбы, то там, то тут прорывающие усыпанную хвоей и остатками снега лесную почву. Это была территория серых волков.

Это был его дом. Здесь жила его новая семья, которую он обрёл, потеряв человечью стаю. Звери-учителя приняли мальчишку, как собственного волчонка. Они подарили ему не только знания сьидам, но и свою заботу.

Похоже, что в этой части леса хозяйничал только один старый волк. Прочие стаи, мусорщиков и даже нечисть он в свои владения не допускал. Зверя вёл голод. Самый сильный голод застигает перед рассветом. Он следовал за запахом. Тёплый лошадиный запах щекотал ему ноздри. Лошадиный и ещё чей-то: сладкий, но болезненный – аромат смерти. Такой больше пришёлся бы по вкусу падальщикам.

Вначале он увидел коня. И только потом – его хозяйку. Девушка вышла из тени. И тогда гнев скрутил ему нутро сильнее голода. Несмотря на её пугающий запах, он изнемогал от желания впиться ей в горло. Но вначале волк хотел поиграть, подразнить жертву. Старый хищник желал посмотреть, как его добыча будет себя вести…

Девушка была ловкой, но всё же недостаточно быстрой. А сам волк был стар, но не так уж и умён. С ужасом наёмник наблюдал, как жизнь его собрата утекает сквозь руки незнакомки. Не сталь клинка и не острые клыки оборвали жизнь зверя, но простое прикосновение мягких человеческих пальцев.

Никогда прежде он не умирал во сне. Никогда он не умирал так. И это было страшно. Уже просыпаясь и находясь в своём теле, Луко Лобо вдруг понял, что за запах не смог распознать старый волк…