Мечты Чобота прервал осторожный условленный стук в дверь.

– Входи, Ус - что у тебя?

Дверь открылась и в комнату и в самом деле вошёл Ус - старый, кряжистый запорожец.

– Есть разговор, атаман, - пояснил Ус.

– Проходи, казак, если так - поговорим!
– пригласил Чобот.

Ус вошёл, но разговор пока не начинал - сел на лавку, развязал мешочек с табаком, набил им трубку, раскурил и, поправив седой оселедец, начал внимательно поглядывать в сторону атамана, пуская время от времени кольца дыма. Чобот тоже раскурил свою трубку и молча посматривал в сторону Уса.

– О свадьбе с Алёной мечтаешь, атаман?
– наконец спросил Ус.

– Так, Тарас - о свадьбе. Слишком долго я её ждал!
– согласился Чобот.

– Старжевского не спросил?

– А зачем его спрашивать - он, наверное, до самого Пропойска от страха добежал?!
– захохотал Чобот.

– Знаешь, что про пана Старжевского местные говорят?
– спросил Ус, прищурив глаза.

– Что он колдун и оборотень?! Да так крестьяне про каждого второго шляхтича или пана-ляха говорят!

– Но Старжевского не нашли - как сквозь землю провалился! А вот волка видели! Когда имение загорелось, из сарая выскочил волк и побежал к лесу. Большой волк и какой-то слишком уж белый. Как раз с такой шерстью, как волосы у Старжевского.

– Ты, Тарас, вообще белый, как лунь - это ещё не значит, что ты оборотень!
– снова захохотал Чобот.

Ус сделал вид, что не слышит атамана:

– И раньше этого волка несколько раз видели - у одной женщины он ребёнка прямо с люльки утащил, а ещё раз пятилетнего мальца еле не погрыз крестьяне успели отобрать. Как раз тогда крепостные волка хорошо приветили еле дубьём насмерть не забили, глаз выбили. И Старжевский с того времени окривел на одну сторону. Вот и думай, атаман!

Докурив, Ус вытряс с трубки пепел и вновь набил её табаком.

– Много курить стал, Тарас!
– заметил на это Чобот и, понимая, что Ус ожидает совсем другого, пояснил: - Байки всё это - бабы придумали, чтобы своих детей перед сном пугать. А если даже Старжевский и оборотень - что с того?! Свадьбу он не отменит! Нельзя русскому православному человеку, а запорожскому казаку - тем более, разных оборотней пугаться. На это есть добрая сабля и быстрые пули.

– Бережёного Бог бережёт!
– возразил Ус.

– Хорошо, Тарас - я понял. Но и Алёна мне то же самое, что и ты, говорила. Будем остерегаться - если Старжевский и не оборотень, то какое-нибудь паскудство всё равно сделать нам может. Он едва не изнасиловал Алёну, когда узнал, что она меня ждёт!
– ответил Чобот и вновь разжёг свою трубку, отдавшись нахлынувшим на него мыслям...

Утро выдалось красивым и очень солнечным - снег ярко полыхал тысячами искорок, весело и приятно хрустел под копытами лошадей и полозьями свадебных саней, в которых сидели Чобот и Алёна, только что обвенчанные в церкви. По обе стороны от молодых ехали по два хорошо вооружённых запорожца. Авангард из четырёх запорожцев двигался впереди. Остальные ехали сразу за молодыми.

Отец Николай стоял на деревянном крыльце сельской церкви и следил взглядом за праздничной кавалькадой. Крестьяне, и местные, и те, что были приняты в загон Чобота, с приветственными криками подкидывали вверх свои треухи из собачьих и заячьих шкур.

Старый Ус ехал рядом со свадьбой в лесу, совершенно не видимый с дороги. На сердце у запорожца было тревожно - перед самой свадьбой отец Николай сказал, что видел возле мельницы, как раз там, где дорога поворачивает на Ректу, огромные волчьи следы. Волк повертелся возле мельницы и исчез - следы вели назад в лес. Это было совсем странно, потому что волку возле мельницы было нечего делать. К тому же Кашлатый - могучий волкодав отца Николая, почуяв след, старательно его обнюхал, а затем неожиданно жутко завыл и больше не возвращался к следам несмотря на то, что отец Николай несколько раз его подзывал и подбежал к батюшке только тогда, когда отец Николай отошёл от следов по дороге не меньше, чем на двадцать локтей.

Ус был уверен, что это - оборотень. Но Чоботу и Алёне сейчас грезилось совсем о другом и предупреждение старого запорожца никто по-настоящему так и не воспринял. Поэтому у Уса оставался только один выход - опередить оборотня. Хуже всего было то, что Ус не знал даже, что тот вообще собирается делать. Но старый казак догадывался, что волчьи следы недаром вели к повороту возле мельницы - там, видимо, было самое удобное место для нападения.

Ус пришпорил коня и обогнал свадьбу, держась на значительном расстоянии от дороги. Перед мельницей Ус спешился, привязал коня к берёзе и осторожно прокрался к забору, заняв позицию как раз напротив поворота дороги.

Сам мельник с женой и детьми находился сейчас в церкви - мельница была безлюдной. Ус набил два пистоля порохом и старательно загнал в них пули, на которых ещё вчера вырезал саблей маленькие кресты. После этого засунул пистоли за пояс и проверил саблю - она легко выходила из ножен и в мгновение ока могла быть использована в деле.

Только Ус поправил саблю, как тут же послышалось тревожное ржание его оставленного в одиночестве коня. Ус прижался к снегу и осторожно зарылся в сугроб возле мельницы. Теперь его было трудно заметить даже вблизи.