— Думаю вряд ли, — уверенно хмыкнула Арина, так как была уверена, вспоминая свою жизнь, что мало кто знает о том, что ему на самом деле нельзя употреблять

— А я о чем, — откинувшись на спинку, довольно протянула Орлова. — Да вообще, этот клуб, ну не знаю, — пожала плечами девушка, — я бы лучше ходила в какой другой, менее пафосный, но не престижно же!

— А зачем ты гонишься за престижем? — серьезно поинтересовалась Арина.

— Жизнь заставляет, — невесело усмехнулась собеседница. — Я не знаю, какие нравы у вас в семье, а у меня самый настоящий ад. У меня есть старший брат, разница с ним пять лет, так вот, мои родичи всех себя отдали ему, а я так — ненужный придаток. Просто получилась. Меня никто не хотел. Если брательника мама сама нянчила, то меня сбагрила на няньку. И ладно бы работала, нет, лазила по салонам, подружкам, любовникам. Можно было бы подумать, что она меня нагуляла с кем-то, но я пошла в бабушку, маму отца. Та такая же была: маленькая, щупленькая — я на нее похожа. Как бы я ни тужилась в детстве, не пыжилась, пытаясь завладеть вниманием родителей, но нет — они были заняты только Темой, моим братом. Он же умный, перспективный, а я, — она махнула рукой. — Папенька отправил меня в Англию, в престижный ВУЗ, — девушка рассмеялась, — на экономиста. А я гуманитарий. Ты представляешь! Он даже не знал, чем увлекается его дочь! Благо в этом универе был маркетинг, туда перевелась. О! — усмехнулась Маша. — Папенька был вне себя от ярости, мамаша успокоила его, сказав: “Выдашь ее замуж за кого-нибудь, зачем ей образование?”

Действительно, — чуть не плача, проговорила Орлова, — на хрена мне учится! Но мне нравится маркетинг. Представляешь? Правда нравится! Надо отдать должное родичам, они это просекли. Блин, но опять же… Короче, запихнул меня папенька в крутую фирму, которой, скажем мягко, помогал. Ладно бы просто пристроил, нет же, начальником. — Девушка замолчала, а Арина, с удивлением отмечая про себя, насколько в душе у этой Марии черно, и не от ее поступков, а от несправедливости.

Она пристально смотрела на девушку, пытаясь понять: насколько та искренняя с ней, но в итоге поняла, что вся ее болтливость, как отметил Демидов, общительность, как бы парадоксально не звучало, от одиночества. Что бы хотела Орлова сама? Арина была уверена, самостоятельности, но родители, отчего-то решили, что она не перспективная, кинув все свои возможности на брата. Арина была уверена, что эти люди не способны любить! Если было бы по-другому, они не делали бы различий между братом и сестрой.

— Что тебе не нравится? — поинтересовалась Арина.

— Так я ни хрена в этом еще не смыслю! — воскликнула Маша. — Ты понимаешь: ВУЗ — это одно, а опыт совсем другое. Я просила его помочь мне с работой, пристроить маркетологом или каким помощником. Но папулик, состроив гримасу презрения, ответил, что не подобает дочери Орлова, потомка самого графа, начинать с низов. А опыт только так и нарабатывается. — Девушка немного поуспокоилась и продолжила. — Они на меня крест положили. Ты же видишь, мне двадцать три, а я как девочка пятнадцати лет. Вместо того, чтобы к врачу нормальному отвести, мамашка отвела меня к гомеопату чокнутому. И знаешь, что этот недоврач мне посоветовал? — Арина лишь покачала головой. — Пить пустырник, — рассмеялась Орлова. — Мол, нервы у меня не в порядке. Нервничаю сильно. Бабушка водила в детстве меня к врачу, и он сказал, что у меня с гормонами беда, из-за чего метаболизм очень быстрый. Выписал таблетки. Я их пила, пока бабуля жива была, до пятнадцати лет, худой все равно была, но не такой, как сейчас. Мамаша их выкинула, сказав, что ими я посажу себе желудок…А пустырником, б. дь, нет!

— Сама почему не сходишь? — сухо спросила Арина.

— А я не знаю куда, — хмыкнула Маша. — Я в районную как-то сунулась, а там черти что. Пошла в платную, там не лучше. Понимаешь, Марин, я не самостоятельная абсолютно, до сих пор. Поэтому согласилась на свадьбу с этим ублюдком.

— Почему ублюдком? — нахмурилась Арина.

— Понимаешь, этот придурок, Эдуард Глазунов, любит развлекаться со своими дружками. И вот один раз они доразвлекались. Девку одну убили. Он мне сам хвастался под наркотой, как они ее пакетиком придушили, а папенька его отмазал. Девка гниет в земле, а он, дескать, землю топчет и ничего ему не будет.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — непонимающе спросила Арина.

— Выговориться хочу, гложет это меня. Хотя ту девку даже знать не знала, да мне на нее все равно. Но мне самой страшно. Раз он однажды уже убил, то и еще может, — тяжело вздохнула Орлова.

— А ты почему самостоятельно жить не начнешь? — вполне искренне спросила Арина.

— А на что? — рассмеялась та, разведя руками. — Я ж зарплату не получаю, числюсь, а за меня человек работает.

— Так вали, начни жизнь самостоятельно? — воскликнула Арина.

— Не смогу, — грустно вздохнула Орлова.

— Нет такого — “не смогу”! Есть только не хочу, — спокойно ответила Арина.

— Ты права, — покачала Мария головой. — Не хочу. Если я подам голос, отец лишит меня бабок. А я так привыкла к ним. Не хочу, я привыкла жить на широкую ногу.

— Но выйдя замуж за этого, как там его, не факт, что у тебя все будет, — нахмурилась Арина.

— Будет, — зло усмехнулась Мария. — Его папаша позаботиться.

— Так это у него будет, а не у тебя, — пожала плечами Арина.

— Я записала все, что он мне говорил про убийство, — подмигнула ей Орлова.

— Э, нет, — покрутила головой девушка. — Ты даже не думай, иначе закончишь, как та девчонка.

— Думаешь? — нахмурилась Мария.

— Уверена, — кивнула Арина. — Слушай. Я с отцом хоть и поругалась, брыканула и вернулась в Россию, но у меня родители более адекватные. Отойдут. Давай так. Я подумаю, чем тебе могу помочь, а ты пока сама ничего не предпринимай.

— Обещаешь? — вцепившись в нее, с надеждой спросила Маша.

— Маш, я постараюсь, — заверила ее Арина. — Давай для начала номерами обменяемся.

— Марин, если ты это сделаешь, буду обязана тебе по гроб жизни, — восхищенно выдохнула Орлова. — Понимаешь, я хочу жизни. Настоящей, как у обычных людей. Не нищей, конечно, хотя бы средний достаток. Пускай машина не люкс-класса. Я любить хочу, — и на удивление Арины, Маша пустила слезу.

— Я постараюсь тебе помочь, Маш, — осторожно произнесла Арина. — Но ты должна понимать: не надо вызывать подозрения у родных и торопить время, будь аккуратна и покладиста. Я попробую сделать, что смогу. Хорошо?