– Я даже не знаю... Да и глупости все это, - нерешительно пробормотал Пролович, но все же направился к дверям.

Однако его опередила Инна Михайловна.

Минут через пять она вернулась в кабинет и удивленно сообщила:

– Его там нет.

– А где же он? Уже ушел?
– хмуро спросил Сергей, видя, что у Лиды вот-вот может начаться истерика.

– Его там и не было.

– Как это не было?

– А вот так, - не было и все! Я всю поликлинику осмотрела и даже на улицу выглянула - как сквозь землю провалился. А по-моему, он просто трус испугался, что зуб вырвут и убежал, - сделала вывод Инна Михайловна.

– От этого хуже будет только ему, - пробормотал Сергей и поморщился от неприятного скрежета - его каблук наступил на осколки разбитой баночки из-под спирта.

Инна Михайловна поспешно убрала осколки. Санеева еще некоторое время посидела в кабинете. Пролович отпустил ее домой лишь тогда, когда убедился, что Лида окончательно успокоилась и пришла в себя.

4

Сергей прожил в своей маленькой однокомнатной квартире на Фрунзе вместе с матерью двадцать пять лет. Мать работала на комбинате шелковых тканей и почти ежедневно ездила туда через весь город. Часто ей приходилось работать в вечернюю, а то и ночную смены, и тогда в доме становилось пусто и одиноко. Особенно после девяти вечера, когда уходили последние, ненароком задержавшиеся товарищи. Да и ночью спать одному в пустой квартире было не очень приятно. Но все это было давно, еще в беззаботное школьное время конца семидесятых - начала восьмидесятых.

После смерти матери прошло уже больше трех лет, но Пролович все никак не мог свыкнуться с этой мыслью окончательно. Порой он просыпался среди ночи от чьих-нибудь гулких шагов, раздававшихся в подъезде, и тогда ему казалось, что это мать возвращается с работы и вот-вот зазвенит долгожданный звонок. Иногда сон и действительность настолько тесно переплетались между собой, что Сергей и в самом деле видел себя открывающим дверь и впускающим мать в комнату...

Едва Сергей приехал с работы, как в квартиру сразу же ворвался его закадычный друг и одноклассник Валерка:

– Собирайся, сейчас поедем на Полоцкий рынок.

– Зачем?

– Там узнаешь, поехали.

– Слушай, Бумагин - или ты говоришь зачем, или я остаюсь дома! вскипел Пролович.

Его всегда раздражала привычка Бумагина говорить загадками, но на этот раз Сергей к тому же был не в духе из-за утренних событий.

– Какая муха тебя сегодня укусила?
– добродушно развел руками Бумагин.

– Неприятности на работе были, какой-то странный псих приходил.

– Что за псих? Это уже интересно!
– обрадовался Бумагин, рассчитывая услышать интересную историю.

– Да ладно, Валерка, ерунда это, как-нибудь в следующий раз расскажу. Так зачем на рынок ехать?

– Там литовцы резину привезли, а у моего "Жигуленка" передние колеса совсем "лысые".

– Ну а я тут при чем?

– Поможешь мне их до гаража довезти. На рейсовом автобусе.

– А почему сам на машине не съездишь?

– Я мотор вчера вечером разобрал, пока соберу, всю резину раскупят. Сейчас все метут, хоть и дорого. А потом опять жди две недели, когда еще раз привезут.

Покрышки так и не купили: то ли литовцы уже все продали и уехали, то ли их там и не было вовсе. В любом случае, затратив без пользы почти полтора часа, Пролович вернулся в свою квартиру. Взяв из ящика газеты, Сергей удобно расположился на своем диванчике и даже не заметил, как уснул.

Проснувшись, он не сразу понял, где находится и еще несколько секунд вертел вокруг головой, пока окончательно не сообразил, что лежит на собственном диване. "Надо же, в трех соснах заблудился - своей квартиры не узнал!" - раздраженно подумал Пролович и недовольно покосился на свои светящиеся в темноте часы. Было уже около десяти вечера. Сергей включил торшер, а затем телевизор. По первому каналу шел какой-то занудный фильм и Сергей переключился на БТ, там как раз начинались витебские "Навiны". "Навiны" Пролович не любил и уже хотел было вновь переключиться на первый, но в этот момент на экране появился капитан милиции:

– Двадцать шестого февраля в парке Мазурино был обнаружен труп неизвестного мужчины тридцати трех - тридцати семи лет с огнестрельной раной в области живота. Смерть наступила от переохлаждения и потери крови. Неизвестный был одет в желтые брюки и черно-белый свитер с надписью "бойз". Верхней одежды не оказалось: она, очевидно, была похищена. Посмотрите на эту фотографию, возможно, кто-то из вас сможет опознать потерпевшего.

Сергей впился взглядом в экран: приметы одежды Клименчука странным образом совпадали с приметами, которые сообщил капитан. Пролович даже вспомнил, что на свитере были непонятные ржавые пятна, которые на поверку вполне могли оказаться засохшими пятнами крови. И в самом деле, свитер на экране был точно таким же, как и свитер Клименчука, в котором тот приходил утром на прием. Сергей попытался вглядеться в лицо убитого. В первое мгновение ему даже показалось, что оно очень похоже на лицо Клименчука, но в телевизоре что-то загудело и изображение внезапно пропало. Пролович подбежал к телевизору и принялся яростно щелкать кнопками и вращать регулировочные ручки, но тщетно. Когда восстановилось изображение, с телеэкрана уже рассказывали о жалобе каких-то жильцов с Московского проспекта на перебои с подачей воды. Проблемы жильцов сейчас интересовали Сергея меньше всего и он откинулся на спинку дивана, пытаясь обдумать увиденное: "Так, все совпадает. Жаль, конечно, что до конца не досмотрел. Но там, скорее всего, телефоны объявили, а это не так уж и важно. Конечно, дырка на свитере Клименчука может быть простым совпадением... Не может быть это никаким совпадением: свитер и штаны явно сняты с убитого. Может, Клименчук - убийца? Тогда зачем ему надевать одежду убитого и расхаживать в ней по городу? А вдруг он и в самом деле маньяк? Если только он и в самом деле убил того несчастного, которого нашли в парке, то это вполне вероятно. Какой-то странный случай... Эдакий некрофильный трансвестизм, когда хочется переодеваться в одежду убитого. Вполне вероятно, если вспомнить все то, что я знаю: странные подглядывания в окно, слежка за Лидой, не запотевающее зеркальце, синеватый цвет кожи, желтые глаза... Стоп, как же я мог забыть про глаза - он вполне может болеть Боткина?! Очевидно, с этим связано и незапотевающее зеркало, и холод во рту - общий упадок сил. И из поликлиники он странно исчез... Была ли у него одежда? Верхняя одежда? Не помню. Как же я не посмотрел... Но к чему мне это было тогда?! Если он был без верхней одежды, то... То он вполне мог найти свою жертву в парке убитым или раненым, но уже ограбленным. А что, если...? Сергей представил себе, как Клименчук сидит над обнаруженной беспомощной жертвой, лежащей в снегу безлюдного парка и со злобными огоньками торжества в глазах следит за ее агонией, чтобы через минуту переодеться в одежду трупа. Картина была столь яркой, что Пролович даже зажмурился, стремясь прогнать наваждение. "Да, скорее всего, он не убивал, у маньяков такого рода редко бывает огнестрельное оружие. Но он явно имеет отношение к убитому... А почему мне показалось, что лицо убитого похоже на лицо Клименчука? Может, он убил брата-близнеца? Нет - скорее всего, я не успел ничего толком разглядеть и мое воображение дорисовало то, что не успел увидеть глаз, когда пропало изображение. Может не стоит звонить о нем в милицию: они охотно свалят на маньяка нераскрытое убийство?! Но что он хотел от Лиды? А вдруг он хотел ее убить?!" - от последней мысли на лбу у Сергея выступил холодный пот. Он подумал, что у Клименчука вполне мог быть пистолет и тот, почувствовав "вкус крови", может быть занят поиском новой жертвы. "И эта жертва - Лида?! Нет! А почему нет? Вполне может быть. Надо все же сообщить в милицию о его визите, а там пускай разбираются, виноват он или нет", - Сергей раздраженно пнул ногой лежавший на полу карандаш.

Пролович не любил "стучать" и не любил милицию, но все же сейчас он чувствовал, что о Клименчуке надо сообщить. Надо, уже хотя бы потому, что Лида напугана его странным поведением. "Он даже за руку ее схватил!" - с отвращением вспомнил Пролович.

Перед сном Сергей немного почитал "Бесов" Достоевского, но усталость быстро дала о себе знать. "Жаль все же, что сегодня не удалось поработать с Лидой. Хватит быть мямлей - в воскресенье надо пригласить ее в кино, в "Спартак" или "Беларусь". Лучше в "Спартак" - он дальше от ее дома...", Сергей пока еще не задумывался о своих чувствах, и, если бы кто-нибудь сейчас спросил его о том, любит ли он Санееву, Пролович бы лишь недоуменно пожал плечами в ответ. Но вот в кино ему пойти хотелось и, уже засыпая, Сергей представил, как они под руку с Лидой входят в зрительный зал...