Уже скоро, судя по всему. К пузырю слетелся целый рой машин. Пусть не завтра, но через какое-то время они пробьются.

Противореча ему загудели сирены.

«Оставайтесь на месте. Без паники. Вам не причинят вреда. Оставайтесь на месте.»

Ха! А вот это внезапно. Вот и они, значит.

Что ж, всё лучше, чем сидеть в заточении. Доберутся до Марса, а там… может, Земля примет его снова?

***

Время изменило людей.

Впрочем, ничего удивительного: наш вид выжил благодаря изменчивости. Перемены нельзя было назвать быстрыми, но уж если они случались, то распространялись быстрее ветра.

Так что да, люди изменились.

Марсиане были другими: похожими и всё же явственно отличающимися от землян. Выше, тоньше, но при этом как-то рыхлее. Кожа цвета некрепкого чая, большие светлые глаза, вытянутые к вискам, маленькие ушки, крупные носы и пухлые губы. Марс, словно огромный шейкер, смешал причудливый, но приятный коктейль из рас и наций, объединив ранее столь разнородные ингредиенты в цельную субстанцию.

Так, по крайней мере, казалось экипажу «Скопы».

Однозначно судить обо всём марсианском населении, как и о нынешних обитателях Земли пока не приходилось.

С момента прокола «пузыря» машинами Красной планеты прошло две недели.

Собственно, уже пять дней команда находилась вне заточения, вне корабля. После объявления прикрепившиеся к космолёту зонды встроились в его системы, провели им одним ведомую диагностику устройств, а потом и экипажа. Для последнего каждого из них попросили – хотя был ли выбор – пройти в имеющийся на борту медицинский сканер, провести там примерно полчаса, а после ответить на ряд вопросов. В принципе, ничего необычного, всё довольно близко к стандартному протоколу обследования новых объектов и субъектов, каким его знали астронавты Шестой марсианской миссии. За этим последовали несколько часов ожидания, а затем на связь вышли сами обитатели Красной планеты. Лица трёх представителей Марса высветились на большом экране в главной рубке, где собралась команда. Изменения были видны сразу. Внешность, да, но ещё и язык. Общаться пришлось через электронного переводчика: слишком далеко убежало лингворазвитие колонии, слишком много изначальных языков смешалось. Английский, русский, китайский, хинди и банту, испанский и арабский, фарси и японский, португальский и финский – в новом наречии слышались отголоски каждого, создавая непривычную вязь звуков. А это значило, что за прошедшие столетия страны-первопроходцы перестали диктовать своё и вылезать на главные роли, пользуясь принадлежащими только им технологиями, либо, что всегда казалось трудным для человечества, народы договорились. Не то чтобы сейчас для «шестых» это имело какое-нибудь значение, но факт есть факт.

Зато основополагающие понятия, мироустройство, даже переговорные традиции и правила вежливости сохранились во вполне узнаваемом виде. Поэтому договориться не составило труда. Впрочем, снова – был ли у них выбор?

Марсиане предупредили экипаж о рисках их извлечения из крейсера. Случай назывался исключительным, единственным в своём роде, и, конечно, подобных спасательных операций ещё ни разу не проводилось. Однако им дали все возможные заверения в том, что сам «пузырь» стабилен и не схлопнется от любого неловкого движения. Далее принесли извинения за необходимость продержать их какое-то время в карантине, проведя несколько циклов обработки и обследований, но к такому команда была готова (собственно, карантин предполагался и по первоначальному плану экспедиции как стандартная процедура). В период пребывания в нём планировалось ознакомить спасённых – а им дали ясно понять, что знают, кто они – с марсианской действительностью, особенностями обитания на планете, политическим устройством, законами и правилами поведения в общем виде и прочей необходимой информацией. Спасители призвали ни о чём не беспокоиться: обнаружение их миссии, а тем более живого и здорового экипажа стало по каким-то причинам событием первоочередной важности – позже их пообещали ввести в курс дела, обеспечив и проживание на Марсе и даже работу.

Сам переход в карантинную зону – корабль на орбите – несмотря на всю сложность дался команде «Скопы» легко. По большему счёту, от них и требовалось-то лишь войти и пристегнуться в похожей на бутон цветка капсуле, закреплённой на нескольких тросах. Лебёдки спокойно и не торопясь вытянули этот маленький аппарат из отверстия в «пузыре».

Крейсер же шестой миссии так и остался неподвижно висеть в своей прозрачной тюрьме. О его дальнейшей судьбе экипажу не посчитали нужным сообщить.

Теперь они ждали – оставалось ещё два дня до обещанной высадки – всматриваясь в планету, бывшую конечной целью их путешествия. Сейчас, в её обычном вращении, всё воспринималось иначе. Астронавты только-только начали осознавать действительные масштабы свершившихся перемен.

И новые перспективы…

Земля – крохотная голубая точка на чёрном бархате космоса – теперь не была навсегда оставленной матерью, а лишь иным пунктом назначения, появись такое желание. Их прежний дом… но перенёсшийся в будущее. Помнит ли он ещё о своих потерянных детях?

***

Небольшой планолёт, опускаясь по широкой спиральной траектории от воздушной платформы одного из космолифтов, аккуратно и быстро доставил их вниз, на землю. Ну, то есть, на Марс.

Первые шаги на территорию порта – на поверхность планеты – дались им чрезвычайно легко. Ожидаемо, поскольку они оставались типичными землянами, но всё же излишне легко для подготовленных людей, да еще и облачённых в утяжеляющие костюмы. Корректировка местной гравитации за все прошедшие годы так и не была произведена: поначалу из-за научных ограничений, после из-за технических сложностей и дороговизны, а потом уже и потребность почти отпала – люди колонии изменились сами.

Конец ознакомительного фрагмента.