Заметив вторжение, Сузуми инстинктивно натянула одеяло до ключиц, а правая рука нервно скользнула по простыне – наверняка в поисках оружия.

– Не двигайся, – дуло пистолета оказалось точно направлено ей в голову.

Ладонь замерла. На лице тут же появилась маска наивного девичьего испуга, столь очаровательная и трогательная .

Но ее выдавали глаза – холодные, внимательные.

Ян чуть приподнял один уголок губ, награждая этой кривой улыбкой ее актерскую игру.

Девушка слегка кивнула, подтверждая, что намек понят, и избрала другую тактику – ледяной вежливости.

– Что привело вас сюда в столь поздний час, мистер Цзяо? Если это из-за предыдущего вечера, я с готовностью принесу вам свои извинения.

– Извинения в карман не положишь, – с наигранной задумчивостью начал он, а потом широко улыбнулся, показав зубы. – Да и потом, если бы я до сих пор считал себя оскорбленным, то не стал бы тратить время на разговоры а просто… пуф! – и театрально взмахнул пистолетом, изображая выстрел. – Меня привело сюда любопытство.

– Любопытство? – сквозь броню сдержанного безразличия проступила капля удивления.

– Само собой, я здесь не для того, чтобы созерцать ваши кувыркания с капитаном Луи…

– Это не ваше дело.

Все еще кажется спокойной. Но лед самообладания уже дает трещины. Для Яна это было особого рода изысканным удовольствием – выводить из себя даже буддистских монахов. Не давая Сузуми восстановить равновесие, он как будто невзначай спросил:

– Зачем тебе понадобилось похищать принцессу Эмилию?

«Шах и мат, – подумал Ян, – плотно сжатые губы. Брови, чуть сведенные к переносице. Гордое молчание. Если раньше я сомневался, то теперь уверен совершенно».

Но «воробушек» не собиралась так просто сдаваться:

– Отвечу не раньше, чем вы скажете, зачем вам понадобилось ее спасать. Тем памятным вечером вы отзывались о ее высочестве весьма нелестно, для чего нужно иметь изрядную смелость по нынешним временам.

– О, это чертовски занятная история. Скажи ты мне, что передо мной та самая принцесса, я бы в тот момент прикончил ее на месте. И вот эту милую цепочку, – он приподнял руку, хвастаясь своим трофеем, – мы бы с тобой делили пополам. Но поскольку я понятия не имел, как она выглядит, а ты сразу же бросилась на меня с оружием, мне ничего не оставалось, как с тобой сразиться.

– И в оцепленном доме вы оказались совершенно случайно, – Сузуми позволила себе иронично усмехнуться.

– Ничего подобно. Я хотел потыкать полицаев носом в их полную профнепригодность, – признался Ян. – Кстати, в итоге мне это блестяще удалось. Представляешь, после твоей выходки один такой «страж закона» попытался меня арестовать. Просто потому, что под руку подвернулся. Или права была та крикливая тётка, что у меня с рожей что-то не так. Вот ты как думаешь?

К уходу за своей «рожей» Ян относился, надо сказать, довольно наплевательски. Да и разве приучишься думать о красоте, когда все мысли заняты вопросом, как не помереть с голоду? Но, видимо, в компенсацию от матери-природы за нищее детство, на нем все заживало как на собаке. На скулах не осталось ни единого шрама после скользящих касаний вражеских мечей, нос с чуть заметной горбинкой все ещё был прямым, а не скошенным в сторону, а чёрные глаза, которые некоторые служанки даже называли «чарующими», когда думали, что никто не слышит, оставались на своих законных местах.

Девушка скептически измерила Яна взглядом и резюмировала:

– Глупости вы какие-то несёте, мистер Цзяо. Вы либо сумасшедший, либо очень хорошо прикидываетесь.

– Я сам не знаю правильного ответа, – рассмеялся Ян. Свесил ноги с подоконника в комнату и небрежно положил пистолет на колени. – Скажу только, что я самый безобидный человек во всем Лондоне.

– В самом деле?

– Да-да. Если меня не трогать, я никогда никого не обижаю. Другое дело, что либо хамство и агрессия у людей в крови, либо этот город на всех так влияет.

Сузуми тихо вздохнула, а потом спросила:

– Я могу хотя бы одеться?

Он кивнул, и девушка, без тени смущения сбросила одеяло и деловито прошлась по комнате собирая разбросанные предметы гардероба. Ян не без удовольствия рассмотрел мягкие изгибы ее тела, а потом заметил:

– Обычно в таких случаях просят отвернуться.

– Человек с пистолетом, который в таких случаях отворачивается – идиот, – резонно возразила Сузуми. – А вы хоть и напоминаете психа, но не идиота. Так зачем время терять?

– Кто «мы»? Нас здесь только двое [1], – изволил пошутить Ян. – Так что прекращай мне «выкать», я чувствую себя старым. И вообще, это мешает установлению доверительного общения.

– А ты, я смотрю, пришел сюда просто поболтать? – девушка, наконец оделась, поправила воротник блузки с короткими рукавами, и присела обратно на кровать, сложив руки на коленях. Она казалась расслабленной, но одновременно – собранной, как змея перед броском.

– Ты так говоришь, как будто это что-то плохое.