Если бы я тогда знала, насколько ба окажется права! Но в тот момент поддержка подруги была мне очень нужна.

Я окончила университет, получила диплом и готовилась стать мамой. «Мама» мне нравилось больше, чем «мать-одиночка».

И, как ни странно, о Мартине я почти ничего не слышала. Знала, что в конце лета он женился. Только свадьба была не у нас в городе, а где-то на островах. По крайней мере, так поговаривали. Но точной информации не было, и мне казалось странным, что СМИ пропустили такое событие, как свадьбу единственного отпрыска Щегельских.

Я не знала, в городе он сейчас или остался где-то за границей, но пересечься, нисколько не боялась. Такие, как я, никогда не окажутся там, где жила семья Мартина. А Мартин, если и заезжал в наш район, то только когда мы были вместе.

Вместе.

– Моя, Вероника! Мы всегда будем вместе! Всегда! – Мартин поднял меня, шепча самые нежные слова, от которых не только кружилась голова, но и весь мир казался таким прекрасным.

А теперь у него есть невеста. Точнее, уже жена. И он шепчет те же слова ей.

Я коснулась затылком стены, стараясь как можно сильнее выставить живот. Иногда мне казалось, что малыш растёт не по дням, а по часам. Ведь нельзя быть таким подвижным. Поясница ныла, ноги гудели. Ни сидеть на диване, ни лежать, я не могла – мешал живот. Единственным местом, где я могла притулиться, был бабушкин стул с высокой спинкой, который ба в шутку называла троном.

– О! Сразу видно прынц растёт! – съёрничала бабуля, когда впервые застала меня спящей на своём «троне».

– Почему принц? – сонно спросила.

– Потому что его царская попа может спокойно сидеть только на моём троне!

– Просто он высокий, и мне удобно! – попробовала снова закрыть глаза.

– Ещё бы не было удобно! На троне кому хочешь, будет удобно! А тут сам Щегельский растёт!

– Рябинин!

Меня очень раздражало, когда бабуля называла моего будущего ребёнка фамилией Мартина! Ведь она прекрасно знала, что он никогда не будет её носить.

Но и здесь ба оказалась права.

Глава 2.

– Ба! Мне плохо!

– Что же ты так орёшь?! Я уже не в том возрасте, чтобы меня пугать!

– Ба! Я рожаю!

– И что, орать надо?! Ты что первая, которая будет рожать? Я тебе открою страшную тайну: ты – не первая! Так что не ори! А марш в ванную, умываться! Скорую вызвала?

– Нет, – пролепетала. Схватки отпустили, и мне стало легче.

– Да что же ты за человек такой?! Вместо того чтобы меня пугать, лучше бы машину вызвала!

Я послушно поплелась в ванную, а бабуля уже набирала номер «скорой». Почему-то у неё они сразу приезжали. То ли в её голосе, то ли в интонации было что-то такое, что заставляло людей подчиняться. Я так не умела. Даже Мартин в её присутствии стоял по стойке смирно.

Машина «скорой помощи» приехала быстро. Вещи были собраны уже давно, поэтому я без особой спешки поехала в больницу.

Оказавшись одна в роддоме, почувствовала страх. Всё-таки когда рядом была бабуля, мне было спокойнее.

– Фамилия, имя?

– Рябинина Вероника Андреевна.

Медсестра приёмного отделения как-то странно на меня посмотрела.

– Раздевайся и в душ!

Они что, сговорились все? Но это оказалось не самое страшное!

В палате, куда меня положили, роженица пела песни!

– «Хас-Булат удалой, бедна сакля твоя!» – орала прокуренным голосом будущая мамаша. – «Зо-ло-то-ю казной я осыплю тебя!»

Это было ужасно! Мало того, что совсем не до песен, так уж точно не в таком исполнении! Но сколько бы ей не делали замечаний, дамочка продолжала базлать во весь голос:

– «Дам коня, дам кинжал, дам винтовку свою….»

Вот про винтовку идея, кстати, неплохая.

Но, в итоге, ей начали подпевать, потому что схватки участились, а сдерживать крики не было сил.

– Боже, что за смена?! – хватался за голову врач. – Не роддом, а хор Турецкого!

– Эй! – позвала меня «солистка». – Ты кого родила?

– Мальчика, – выдохнула.

– И я! А как назовёшь?

– Кирилл.

– А что? Красиво! Я тоже так назову! Не в обиде?

– Да, нет, – еле слышно пробормотала. Губы не слушались, глаза стали закрываться, и сил отвечать, совсем не осталось.

Это было похоже на сон. Потому что было легко и хорошо. Кирилл бегал по зелёной лужайке, пиная маленькими ножками мяч. Я сидела на пледе и перебирала волосы мужчины, голова которого лежала на моих коленях, и любовалась успехами своего сынишки.