И вообще – не дело это для миллиардера, по какой-то бабе сохнуть, причем самой обычной бабе, даже не из рода Казираги или, упаси господи, Кардашьян!

Он реально ехал к ней за этим.

Сам пытался убедить себя в том, что это именно так, и никак иначе.

И только припарковавшись у ее дома, заглушив мотор, понял.

Ни хрена это не так.

Вспоминал ее коленку окровавленную, нежную кожу бедра, открывающуюся в разрезе юбки, мягкий изгиб икры, тонкую щиколотку… Аромат возбуждения, который чувствовался, несмотря на то что его перебивал аромат страха и отчаяния.

Приехал ты к ней, Андрюша, чтобы заняться любовью и успокоить уже, наконец, себя самого. Чтобы попросить прощения за то, что не выслушал ее объяснения. Не наплевал на эти дурацкие питерские фото с Димусиком. Не превратил все в шутку! Потерял два месяца жизни!

– Прости меня за вчерашнее. Я повел себя как му… осел.

– И ты меня прости. Я тоже му…нет, ослица упрямая.

– Еще шампанского?

Бортпроводница успела уже принести бутылку в ведерке со льдом и еще одну вазочку с канапешками.

– Хочешь меня напоить?

– Нет, я предпочту тебя трезвую. Но… шампанское нам может пригодиться.

– Только не говори, что будешь меня им поливать! Оно же ледяное!

– Я тебя потом согрею!

Я потянулся к ее губам, и мы почти стукнулись лбами, потому что самолет реально затрясло.

Турбулентность.

 Я подумал, что с ней вся жизнь будет в зоне турбулентности!

И… как ни странно, меня это вполне устраивало.

А что если…

– Наташ, выйдешь за меня?

Глава 12.

Серьезно?

Вот так вот просто?

Без… без ресторана с живой музыкой где-нибудь в центре Парижа? Без кольца, которое бы я нашла в бокале?

Краем глаза я глянула на бокал – может, пропустила? Или проглотила уже не дай Бог, троглодитка? Кольца не было. Я очень надеялась, что мне не придется разрезать пищевод чтобы его достать!

Еще романтично было бы в том же Дубае, на смотровой – жуть как там должно было быть мне страшно, а с ним оказалось – в кайф!

Или на Мальдивах, на закате… встал бы на одно колено и…

Почему он так странно на меня смотрел?

Может потому, что ты долго тянешь с ответом, Кораблева?

А ну-ка быстро ответила – ДА!

Нет.

Я так быстро не могла. Мне ведь надо было подумать?

Или нет?

– Наташ, прости, я понимаю – это внезапно и спонтанно, но…

– Но зато ты правда этого хочешь, да?

– Да. Правда. Очень хочу.

Особенно после того, как я, дура, спросила, почему он вчера сказал, что не может меня больше видеть!

– Хреновый я кавалер, да? Ни кольца, ни романтики, ни коленопреклонения… зато, кто может похвастаться, что получил предложение руки и сердца в небе? Да еще и во время перелета на частном самолете?

Цену себе набиваете господин Устюгов? Ну-ну…

– Наташ?

– Я думаю.

– О чем?

– Что значит – «о чем»? Порядочная девушка должна подумать!

– Порядочная – да!

Нарываетесь, Капитан Америка! Ох, нарываетесь!

– Я шучу, Наташ…

Он реально шутил, потому что сильно нервничал – это я видела.

Но… на самом деле, я ведь должна подумать? Правда?

Я сама не знала о чем.

О чем тут думать, да?

Надо, роняя тапки бежать за ним хоть на край света! И отвечать – да, да, да! Миллион раз - да!

А лучше миллиард! На каждый доллар, который у него на счету.

Нет, я не меркантильная! От слова совсем!

Правда!

И его состояние тут не при чем!

Вы же мне верите?

Прекрасно!

И он тоже мне верил, я это знала!

И вообще…

Вообще у меня в голове была полная турбулентность. Со всеми вытекающими.

Мне хотелось скорее уже принять горизонтальное положение. Желательно в той спальне, которую я еще не видела. И желательно чтобы этот очешуительный мужчина был все-таки рядом.

И вот тут как раз желательно без турбулентности – ее мне и так было достаточно!

Не хватало еще…

Меня, правда, никогда не укачивало в самолетах, но… мало ли?

Это был бы эпичный фэйл!

– Андрей Владимирович, наш самолет набрал заданную высоту, и командир воздушного судна выключил сигнал «пристегнуть ремни», вы можете пройти в каюту для отдыха.