— Ты говорил, что нашёл телефонные звонки в распечатке, — напоминаю, — Есть описание её подельника.

— Ковалёв, звонки это мелочь, – отмахивается, — По поводу описания. Мои ребята занялись, но пойми, это процесс не быстрый. Требуется время.

— Если Камиллу сейчас выпустят, она просто сбежит. И дай Бог, если только это. А если захочет…, — запинаюсь, вспоминая что рядом сидит Стас, — Леш её нельзя отпускать.

— Что ты имел в виду, пап? – тихо спрашивает парень.

— Не важно, — уже пожалел, что не сдержался. Но сейчас мне действительно страшно за будущее моей семьи. Однако и Стасу наносить очередной удар в виде своих подозрений, я не могу.

— Ответь мне! – требует сын, с небывалой твёрдостью, — Хотя бы ты будь прямолинеен и честен со мной.

— Стас, ты хоть и взрослый, но всё же мой ребёнок, а она твоя мама и…

— Я мужчина! И я справлюсь. Как ты недавно сказал, мы семья? Так вот в семье нет места лжи и не договорам, — хитрец, обратил мои же слова против меня.

— Хорошо, — вздыхаю, — Я боюсь, что Камилла захочет отомстить мне. Тебя она не тронет, а вот…

— Диану и Мию может, — заканчивает за меня Стас, и я киваю, — А Диана ещё и….

— Да, — пресекаю попытку договорить. Мы с ним в курсе положения моей невесты, а вот Алексей нет. И не нужно, чтобы знал. Не то, чтобы я сильно верил в приметы, но лишний раз распространяться не хочу.

Смотрю в помрачневшее лицо Стас и понимаю – нужно заканчивать.

— Сын, давай ты поедешь к Диане. Она наверное уже проснулась. Мию повидаешь. Я сам здесь разберусь, — у меня мелькнула одна мысль, — И скоро подтянусь к вам.

— Ты от меня не избавишься, — фыркает, — Говори, что задумал.

Кто бы мог подумать, что он в такой момент будет настолько проницательным.

— Леш, ты дашь мне поговорить с Камиллой?

— Куда ж я денусь, — вздыхает.

— Но не сейчас. Стас, — смотрю на сына, — Камера, что ты ставил в моём кабинете, где?

Часто моргает, пытаясь сообразить что я хочу сделать.

— Ты хочешь добиться от неё чистосердечного признания? – киваю, — Как?

— Может…

— Хватит уже обращаться со мной как с маленьким! – взрывается Стас. Он не железный и нервы его сдают.

— Я просто пытаюсь хоть немного тебя оградить.

— Переживу. Ты хочешь защитить свою семью?

— Да.

— И я тоже, пойми уже! Диана моя близкая подруга. Мия моя сестра.

— А Камилла твоя мать. И неизвестно во что выльется моя затея. Точнее, в каком виде, ты увидишь свою мать. Стас, я не хочу, чтобы ты возненавидел её.

— Даже после всего, что она сделала? – удивляется.

— Она сделала мне. Моей невесте и дочери. Им она никто. Для тебя – мама. Какой бы она не была.

Ужасно неприятно произносить эти слова. Но настраивать Стаса и толкать к ненависти – я не хочу. Сам буду ненавидеть. За нас обоих.

— Говори, что задумал, — нет ну вот же упрямец. Спорить с ним бесполезно. А значит, остаётся только быть рядом и поддерживать, когда всё это закончится.

— Камилла сейчас уязвима. Она понимает, что попалась. И я собираюсь надавить на это и использовать.

— Ясно, — встаёт, — Жди меня и не предпринимай никаких действий до моего возвращения. Камера в машине. Сейчас принесу.

***

Когда Камиллу вводят в кабинет, как преступницу, испытываю какое—то удовлетворение. Но когда она открывает свой рот, эти чувства перерастают в злобу.

— Ты заплатишь мне за это, Ковалёв, — шипит как змея, — Это так ты отплатил мне за мою доброту?

— За доброту, значит, — медленно считаю про себя, чтобы не сорваться, — То, что ты похитила мою дочь, чтобы я переписал на тебя имущество это по—твоему доброта?

— Я запросила вознаграждение за информацию. По—моему, ты сам это предложил, — потирает запястья, — Скоро сюда приедет мой адвокат, и я напишу заявление на тебя и на всех здесь, ясно? – орёт, как ненормальная, оглядываясь. В кабинете никого нет, но я уверен, что за его пределами слышали этот крик.

— Уйми свои актёрские таланты, Камилла. Зрителей здесь нет. Ты не случайный свидетель похищения, а его организатор, произношу жёстко, пытаясь увидеть хоть малейшее раскаянье.

— Что?? — взвизгивает, — Ковалёв, ты сдурел?? Я тебе идиоту хотела помочь…

— Себе ты хотела помочь! – прерываю этот фарс, — Поэтому и надоумила эту дурочку, помочь тебе. Прекрати ломать комедию. Ты приехала с определённым требованием.

— А ты как хотел? Что бы ты кинул мне как собаке тысячу за такую важную информацию и все? – губы искривляются в ухмылке.