Да. Это девиз моей Ольги. Что тогда, три года назад подруга пыталась меня убедить, что мужчина должен нести ответственность за ребёнка. Порывался сама найти его. Я запретила. В категоричной форме. Не хотела унижаться. Что он подумает обо мне? Что я специально залетела, в попытке охомутать его? Или ещё хуже! Попытался бы отнять ребёнка. Я бы этого не пережила.

В тот момент, во мне ещё играла обида от его поступка. Я ведь влюбилась. Первый раз в жизни. Отдала ему всю себя. А он…

Впрочем, чего уже рассуждать об этом? Дело прошлое.

— Диан, тебе нельзя сейчас увольняться, — после небольшой паузы, говорит подруга, — Попроси пару дней отгулов, чтобы решить вопрос с Мией и…

— Нет! – перебиваю, — Об этом даже речи быть не может. Как и о шантаже! – многозначительно смотрю на девушку, которая открыла рот, — Как тебе вообще в голову такое пришло? – с укором смотрю на подругу.

— Прости, — кается, — Знаю, ты на такое не пойдешь. Я просто очень волнуюсь за мелочь. Тебе нужна эта работа. Там заработок, перспективы, будущее, в конце концов! Ну куда ты пойдешь? Без опыта работу не найти, сама знаешь.

О да, я знаю. Столько порогов обила.

— Но ты права, с шантажом переборщила, — признаёт Оля, — Просто ошалела от такой новости. Твой бывший, отец потенциального будущего…

— Оля! – фыркаю, — Во—первых, не отец, а отчим. Разница всё—таки есть. А во—вторых, ты что, головой ударилась? Ну какой Стас – будущий? Мы просто друзья! – за столько лет, подобные разговоры порядком надоели. Что в институте нам приписывали роман, что теперь.

— Ну да, конечно.

— Так, я больше не могу это слушать, — встаю, намереваясь уйти. И так настроения нет, ещё и подруга добивает. Оля, словно чувствует, что я на грани. Не останавливает, а просто идёт за мной в комнату.

Захожу я очень вовремя. Дочка опять проказничает. Открыла шкаф, и вытащила всё с нижней полки.

— Мия! – стону, — Милая, я же говорила, что не надо так делать, — сажусь рядом, — Ты почему маму не слушаешься?

Вот только девочке совершенно нет дела до моего строгого тона. Маленькая хулиганка просто встаёт и убегает к своим игрушкам.

— Мия! Я кому говорю? – зову девочку. Дочка оборачивается, широко раскрывает свои глаза и…Морщится так, будто сейчас заплачет. Этого я не выдерживаю.

— Ладно, — вздыхаю, — Иди играй. Но больше так не делай!

Ага, как же. Добившись своего, девочка даже не слышит мои слова.

— Ты её избаловала, — садится рядом Оля.

— Да, — не спорю, — Слишком люблю. И не могу быть по—настоящему строгой.

— Может, стоит задумать о том, что девочке нужен отец? – замираю, — Я сейчас не о биологическом, а вообще. Диана, тебе нужна опора и поддержка. А ты закрылась в себе. И…, — внимание подруги привлекает коробка из под обуви, — Что это? Никогда не видела у тебя таких туфлей, — заинтересованно берёт в руки смотря на картинку.

— Нет, не нужно, не открывай…

Но уже поздно. Оля снимает крышку.

— Ох, милая…, — слышу сочувственные нотки в голосе, — Ты всё это хранишь?

Помимо фотографий, там есть мелкие безделушки. Когда—то их купил мне Денис. Мы много гуляли, в том числе и рядом с сувенирными лавками. Но есть кое—что особенное…

И естественно, Оля видит это. Бархатная коробочка. Открыв её, подруга ахает.

— Вау!! Какая прелесть! Почему ты никогда не надевала? – достаёт украшение. Небольшой кулон в виде ангела.

— Это…, — пытаюсь отобрать, — Отдай. Это просто безделушка.

— Ничего себе, безделушка! Да это же ручная работа. Ты в курсе?

— Нет, — снова пытаюсь забрать. Наша перепалка привлекает внимание дочери. Которая тут же оказывается рядом. Увидев блестящее украшение, тянет свои маленькие ручки.

— Дай! – уверенно произносит она.

— Мия, нет. Я дам тебе что—нибудь другое, — вот только этого не хватало! Чтобы этот кулон был у девочки.

— Хочу! – требует.

— Да ладно тебе. Если ты не носишь, пусть хоть мелкая порадуется, — беспечно отзывается Оля, передавая Мие желаемое.

— Ты не понимаешь, это…

— Да понимаю, — перебивает, — Денис подарил, да? – киваю, — Тем более. Пусть будет у неё. Она ведь ваша общая дочь.

Так, ну это уже начинает меня напрягать.

— Оль, прошу, запомни раз и навсегда, — сухо говорю, — Мия – только моя дочь, и больше ничья, ясно?

Подруга качает головой. Встаёт и уже на выходе, оборачивается.

— Зря ты так, Дианка, я же хочу тебе добра, — на её лице скользит обида. Но мне всё равно. Я зла. Ведь теперь от Миюши не отобрать этот злосчастный кулон.