Вечная Мировая
вернуться

Ивкин Сергей
Шрифт:

«Не играй в царя горы, не сиди на крыше…»

Не играй в царя горы, не сиди на крыше.Понимаю, что инстинкт, понимаю, база.Ты пятёрку получил тем, что просто выжил:две ноги, и две руки, даже оба глаза.Очень медленно иди, и не прыгай в дыры.Воля – это тяжело. И не факт, что надо.Больше нет учителей. Только командиры.И запомни: не прокис – вот и вся награда.Положи ладонь на стол. Не смотри скелетом.Я тебе не предлагал стать к себе добрее.Но пока ты будешь жить, все твои билетыгарантируют подъём в нашей лотерее.

«До треска зубовного, до наготы…»

До треска зубовного, до наготыподкожной прошли этот путь.«Великий целитель, нам скоро кранты.И свой стетоскоп не забудь».Великий целитель с вершин на орлеслетает к немытым мужам.Он каждому молча меняет релеи всё, что потратила ржа.Меняет нам масло, доводит болты,сшивает поползший покров:и снова мы с миром ущербным на «ты»,привычная красная кровь.Что ж, брат Терминатор, в дорогу пора.Обратно в подземный приют.А то, что у нас полетели «дрова»,на это и боги плюют.

«Я повторяю себе: засыпать не страшно…»

Я повторяю себе: засыпать не страшно,нет, никто не залезет (F9) в биос,я не утрачу наутро стишат вчерашних,паспорта номер и серию, фото, био.Да, повторение – мать, но упрямство – отчим.Вот я лежу в темноте (отменить цитату)…Страшно проснуться в состоянии нерабочеми повторить это действие многократно.Подозреваю, что я – результат ошибкиили подлога (вместо Христа – Варавву).Нужно меня отключить – заменить прошивку.Я не хочу быть исправленным, Боже Правый.

«Ветер колотит оконной рамой…»

Ветер колотит оконной рамойкомнату за стеной.Чаще всего называют Мамойту, что придёт за мной.Так утешительно и нестрашно,что под её рукойпламя – тряпичное, снег – бумажный,сам – не такой такой.

«Что там? Зелёный и кадмий…»

Что там? Зелёный и кадмий.Лето. Горячие камни.Чёрное озеро. Змеи.Всё, чего не умею,было осилено: рыбкой,с берега прыгать, на хлипкихдосках причала ватагой,счастье, друзья, отвага.Альтернативное времяснова во снах… Ареналичного Колизея.Веки сомкнул – глазею:там я сильней и резче,там я – любимец женщин,там никакой бумаги –счастье, друзья, отвага.Суетный Марк Аврелий,спящий под плач свирели.Тихо, пусты трибуны.Только свирель и струны.Жизнь среди жёлтой пылитам, где меня убили.Вот оно – высшее благо:счастье, друзья, отвага.

«Битые кластеры пишут письмо на „Вы“…»

1

Битые кластеры пишут письмо на «Вы».Пунктуация жуткая – хочется заорать:«Нахрен, нахрен, нахрен! Вон из моей головы!К Лойсо Пондохве! В глушь, где всегда жара!»В детстве приснилось, что стены раскаленыи я сжигаем воздухом между них:«Здравствуйте, Смерть. Напекли для меня блины?»На табуретку встаю и читаю стих.Кто протянул эти левые провода?Манипуляция – музыка неживых.Голос, бубнящий: «Ползи ко мне в рот, Еда.Понедельник-суббота, с пяти до пяти, без вых…»

2

«…и воскресенья не будет», – пропел Булат.Вот и дышу сквозь расколотый календарь:«Здравствуйте, Мышеловка. Всегда бесплат…Здравствуйте, слёзы Вечности, торф, янтарь.Здравствуйте, люди, ждущие похвалы.Здравствуйте, ноты голодные. Мне не спетьлюбвеобильную песню чужой халвы.Я – только медь звенящая. Только медь».Дьявол в деталях запутался – раскидал,и не собраться двум ангелам у стола,дабы явился третий, который мал,но городит исцеляющие слова.

Прибежище

Ты – Господь чудес и обещаний.

О. А. Седакова

Тощий год

1

Палевое облако страны:не слышны друг другу, не нужныв бесконечном млечном маскараде.Острые истерики винына любой у-до-влет-во-ре-ны –срочный инфоповод, чёрта ради.Ждали апокалипсис сейчас:время, помещённое в санчасть,раздирает кожу, ищет баги.Слышишь, как архангелы рычат:тот, на ком поставлена печать,добровольно отбывает в лагерь.Всё обман, что у других не так:армии панических атак,верный зиг при входе в супермаркет,скучная позиция крота –двигаться, не раскрывая рта,позабыв про электронный маркер.Ожидали тоталитаризм.Получили королевство клизм,пресный храм резиновой вагины.Выживаем из ума: артист,зеркалу играющий на бис,нарисует кровью георгины.Думали, что это будет гриб.Комиксы нам подарили грипп:видишь, чёрный силуэт на жёлтом.Я – не Бэтмен… Пресловутый всхлип.Детский счёт и карусели скрип.Будущее здесь. Его нашёл ты.

2

Так получилось: больше нет среды,истреблены висячие садыручного олимпийца Аронзона,я – лист в корнях воздетой бородысреди соцветий мяты, резедыи прочего державного шансона.У нас теперь иная пастораль:албанский круль, низвергнутый в февраль,оставил марту выжженный репейник.Я помню, что история – спираль,но то, что выше времени, мне жаль,предполагает массовое пенье.Прости, Боккаччо, мой «Декамерон» –учёт дистанционных похорон.Мне остаётся лечь зубами к стенкеи вспоминать состав вчерашних крони на ветвях рассевшихся ворон,все их невероятные оттенки.Помилуйте, какой ещё Урал?!Я даже и страны не выбирал:есть для бастарда Александра Гринагостиная, в ней на стене штурвали серой фотографии овал.Вот только окна залепила глина.Когда Святая Смерть заносит плеть,мой дар, реализованный на треть,меня не оградит, не даст свободу.Прочь, Пиндемонти, превращайся в персть:для призраков не полагаю петь.Стою на берегу, смотрю на воду.