Полежав на спине, перевернулась на живот, чтобы отслеживать вора было удобнее.

— Вороны же умные птицы, важные, — начала, будто бы сама с собой разговариваю. Но черная голова тут же ко мне повернулась, подтвердив подозрения — понимает. — Так на кой черт тогда умной птице детская игрушка? Поиграть? У нее ж ни глаз блестящих, ни бусинок каких — самая обычная тряпочка.

— Кар, — будто бы в подтверждение выдал ворон.

— Ну вот. Сколько лет тебе, ведь взрослый, умудренный опытом. Поиздевался и хватит, — я примирительно вытащила руку вперед в приглашающем жесте. Мол, отдай куклу, будь хорошим мальчиком.

Но ворон лишь еще раз каркнул, и снова полетел вперед, не забыв прихватить Милу № 2.

— Догоню, все перья повыщипываю! — проворчала, поднимаясь. А когда огляделась, поймала странное дежавю. Будто бы была здесь раньше.

Но ведь точно не была! Лес — не моя стихия. А уж тем более настолько дремучий. Но чем дальше меня несло, тем устойчивее внедрялось мысль — всё знакомо. И попадающиеся липы, и то, как причудливо ломается свет, пытаясь просочиться сквозь кроны, и даже хруст прошлогодних шишек под ногами.

А уж когда среди деревьев показался просвет, все элементы пазла встали на свои места. Сон. Тот, который я посчитала кошмаром, потому что долго блуждала по лесу. Но сейчас мне было не страшно. Ни животного ужаса, ни дико колотящего сердца. Только тоска по чему-то, давно ушедшему.

Холм был… высок. Так, что складывалось впечатление, что он отделен не только от леса, а от всего мира. А уж избушка на самом верху вообще казалась чем-то недосягаемым. Но ворон упрямо летел именно туда. Да и солнце начинало клониться к горизонту, напоминая, что стоит заняться ночлегом.

Собрав волю в кулак, я начала карабкаться вверх. Ноги съезжали постоянно, а ободранные руки совсем не хотели слушаться. Уже потеряв всякую надежду, я принялась ногтями рыть углубления, за которые сначала цеплялись руки, а потом вставали и ноги. Вот с такими ухищрениями вскоре наметился ощутимый прогресс.

Когда была на середине, сдуру вниз посмотрела. Ощущения, как при первом полете на самолете — душа в пятки, сердце в горло и паника, хоть кричи. Но главное — если сейчас свалюсь, сил на то, чтобы еще раз взбираться, не будет. Придется ночевать под кусточком и ждать в гости волков с медведями. Или кому там еще моими останками полакомиться захочется…

Вцепившись дрожащими пальцами в последний выковырянный уступ, практически плакала. А когда завалилась на мягкую травушку, слезы из глаз всё-таки полились. Очередной этап этого квеста пройден. И дело осталось за малым — подготовить дом для ночёвки.

А уж завтра, прямо с рассветом, уйду город искать, или деревню, или хотя бы дорогу. У меня ведь с собой ничего не было — телефон с кошельком и прочей атрибутикой остались в сумке у стола ведьмы. И автостопом добираться, не имея возможности даже оплатить проезд, очень опасно. Но выбора мне не оставили.

Я посмотрела на маленький домик, напоминающий избушку Бабы-Яги, на ворона, нагло развалившегося на крыльце, и пошла отбирать у него самое ценное. Пусть только дернется, пакость такая, клюв быстро заткну!

Но птица, видя мое кровожадное настроение, быстро ретировалась, лапой подвинув куклу на самое видное место. Типа — вот, пожалуйста, мил человек, даже почти не потрепалась твоя игрушка.

— У-у-у-у, — завыла, падая на первую же ступень крыльца, прижимая к себе Милу № 2. А потом засунула её в декольте, чтобы уж точно больше не потерялась. Книга, к слову, томилась за поясом капроновых колготок, от которых теперь в области колен одни лоскуты остались.

Экипировка что надо, нечего сказать. А солнце между тем стремительно садилось, подгоняя меня хотя бы кровать в доме найти. А то ж ни фонарика любимого, ни хоть маленькой спичечки с собой.

Деревянная дверь в избу краску в своей жизни даже не нюхала, как, впрочем, и ставни. Я оглянулась, рассматривая покосившейся забор — так и есть, погрызенные кем-то штакетины были девственно чисты. То есть, меня забросило не просто в глушь, а самую настоящую глухомань!

И прежде, чем потянуть на себя дверь, три раза через плечо плюнула. Я не суеверная, просто очень мнительная.

Дверь открывалась тяжело, да еще и со скрипом. Точь-в-точь как в советских мультиках про Бабу Ягу. Ничуть не удивлюсь, если избушка прямо сейчас отрастит огромные куриные ноги и понесется вскачь по лесу.

Ух, разобрало-то меня как. От страха аж поджилки трясутся.

— Эй, ворон, — позвала я притаившуюся на поручне крыльца птицу. — Будь другом мне, что ли. Составь компанию в этом нелегком деле, м?!

Ворон в ответ лишь глазами сверкнул, отворачиваясь.