— Анна Георгиевна, — спросил Игорь, прочитав письмо, переданное ему княгиней, — вы знаете, кто он такой?

— Кажется, встречала его пару раз много лет назад, — задумалась бабка. — Подробностей не припомню, но, мне кажется, он какой-то дальний кузен твоего отца. В четвертой или пятой степени. В общем, седьмая вода на киселе…

— Наверное, надо будет съездить…

— Не наверное, а обязательно! — поправила его княгиня. — Уверена там будут и другие Менгдены…

3. Пятнадцатого-шестнадцатого апреля 1983 года

Замок Глинских оказался значительно больше и, по первому впечатлению, сильно старше Надозерья. Он напомнил Бармину виденные им в Польше и Германии замки, построенные в XII–XIII столетиях. Без реконструкции и позднейших перестроек здесь, впрочем, тоже не обошлось. Получилось более, чем хорошо. Мощно, монументально и внушает уважение к хозяевам. Этим же целям, как не трудно догадаться, служило и внутреннее убранство замкового дворца-паласа. Роскошно декорированные интерьеры: русская и западноевропейская живопись, античная и ренессансная скульптура, восточные ткани, уральский поделочный камень и китайские фарфоровые вазы.

«Богатый род» — отметил Игорь, проходя вместе с княгиней Кемской через анфиладу залов, чтобы, достигнув последнего в ряду, лично представиться князю и его женам, засвидетельствовать им свое почтение и заодно, — так уж был выстроен ритуал, — поздравить именинницу. Вообще-то, учитывая ее происхождение, эту тоненькую темноволосую и темноглазую девушку следовало бы назвать просто «виновницей торжества», но в Великорусской империи за днем рождения исторически закрепилось именно христианское название. Как синоним, но тем не менее.

Итак, они поздравили Дарену Глинскую, пожелали ей счастья, подарили браслет, сплетенный из трех золотых цепочек и украшенный мелкими золотистыми топазами, и пошли общаться с другими гостями. Анна Георгиевна, — что не странно, — знала здесь едва ли не три четверти приглашенных и не забывала представлять им Игоря, по ходу дела, объясняя ему, кто есть кто в великосветском обществе Старого Запада. Бармин не тешил себя иллюзиями, что запомнит всех этих людей и все те слова, которые произнесла по их поводу княгиня Кемская, но он надеялся удержать в памяти хотя бы главное — информацию обо всех основных игроках в политические шахматы империи и в генетические «крестики-нолики» его рода. Получалось с трудом, потому что разговаривать пришлось много и долго, он даже к фуршетным столам вырвался всего один только раз. Съел быстренько два канапе — один, кажется, с паштетом, а второй, и вовсе, незнамо с чем, — выпил залпом бокал шампанского, чтобы утолить жажду и, более не откладывая, вернулся к своей даме. Отдохнуть, да и то немного, удалось только тогда, когда начались танцы.

— Иди, — порекомендовала ему бабка, — потанцуй, а то подумают, что ты ущербен духом. Плотью-то тебя бог не обделил. Вон как наши дамы на тебя слюни пускают. Осталось только доказать, что ты действительно тот, за кого они тебя принимают. И знаешь, что еще… Если с кем сговоришься, на меня не оглядывайся, езжай с ней! Охрану отзову, чай, не пропадешь, а домой на извозчике вернешься. Деньги-то с собой есть?

— Есть, — успокоил княгиню Игорь.

По старой американской привычке он прихватил с собой пару купюр и кредитную карточку. Места все это занимало немного, — потайной карман в камербанде [56] , - а душу грело. Куда бы не забросило его этой ночью, если, вообще, куда-нибудь забросит, на то, чтобы нанять геликоптер, по-всякому, должно хватить. Прикинув открывшиеся перед ним перспективы, Бармин пригласил на первый танец красивую, но отнюдь не юную женщину. На вид ей было где-то от двадцати пяти до тридцати, и, значит, на самом деле, от тридцати пяти до сорока. Могло оказаться и больше, но Игорь на ней не жениться собирался. А так что ж, красивая, ухоженная и на него смотрит взглядом «с поволокой». Самое то, как говорили во времена его студенческой молодости.

Во время танца разговаривали. Вера напропалую кокетничала, тем более, что супруг ее контр-адмирал Белевский находился, как тут же выяснилось, в боевом походе у берегов Мадагаскара. Игорь отвечал ей взаимностью — откровенно флиртовал и отпускал весьма двусмысленные шутки. Это был его первый опыт в новом мире, а в старом он давным-давно забыл, как это делается. Однако получалось, вроде бы, неплохо.

— Следующий танец, надеюсь, тоже за мной? — спросил, провожая даму к тому месту, где она стояла прежде.

— Ни в коем случае! — охладила его пыл княгиня Белевская. — Сразу же пойдут разговоры. Пригласите меня на танец ближе к полуночи, тогда и поговорим…

Игорь оценил результаты знакомства, как положительные и более, чем перспективные, и пошел приглашать следующую даму. Танцевал он не так, чтобы уж очень хорошо, но на ноги дамам не наступал, двигался плавно и в такт мелодии, и вел себе при этом вполне раскованно. Шутил, говорил комплименты, немного флиртовал, тренируясь на будущее и выясняя границы своего обаяния. Выходило, что он вполне годный кавалер, покувыркаться с которым в постели не возражали, как минимум, две его новые партнерши. Одна из них, — к слову сказать, самая молодая, — так ему и объявила. Сказала, что она, дескать, давно ждала такого мужчину, чтобы расстаться, наконец, с надоевшим, как зуд, девством. Бармину, однако, ее предложение совершенно не понравилось. Что-то с дамой было не так. Он это чувствовал, но не мог пока облечь в слова. То ли нимфоманка, то ли «уж замуж невтерпеж», то ли просто сумасшедшая. Инстинкты буквально вопили, «не подходи, убьет», и Бармин счел за лучшее ретироваться, пока не стало слишком поздно.

Вторая действовала осторожнее, но, в конце концов, прорвало и ее, и дама предложила Бармину уехать с ней вместе в ее имение и «предаться там необузданному разврату». Эта, как он понял, была уже сильно подшофе и несла откровенную «пургу». От нее ему тоже пришлось спасаться бегством. Но прибежал он в результате весьма удачно. В глаза бросился нетривиальный образ «принцессы осени», и Бармин пошел на зов своего эстетического чувства.

Девушка, как ему и показалось в начале, оказалась очень молода — максимум лет восемнадцать, — высока и, пожалуй, несколько излишне худощава. Лебединая шея, маленькая грудь, — ее не увеличивал даже искусно сшитый лиф темно-зеленого платья, — зеленые глаза и волнистые волосы оттенка темной бронзы, переходящего тут и там в пряди цвета кленовых листьев поздней осенью. Неординарно и весьма впечатляюще. Однако девушка была не одна. Стояла рядом с приятной наружности молодым мужчиной, которого Игорь принял за ее жениха.