Ахига достал бланк заказов и, сверяясь с ним, стал складывать капсулы с записями снов. Он был, как многие говорили, довольно красив, а вот ростом не вышел. В школе девчонки вешались ему на шею, однако же стоило Ахига закончить институт, как наступил полный облом. Были приятельницы, знакомые, несколько раз удавалось затащить кого-то из них в постель, но уже на следующий раз, найдя предлог, они избегали с ним встречи.

– Что Вы мне посоветуйте? – спросила Доли.

– Ну, видите ли… – несколько растерянно начал Ахига.

– Хорошо. Не буду Вас отвлекать. Я всё посмотрю дома.

Прищёлкнув языком, мужчина отошёл в сторону. Писать сны не так-то просто: для этого нужен особый талант. Если у вас нет фантазии и так называемого шестого чувства, то получаются кошмары. Ахига понял, что с помощью программируемых снов можно много что исправить в человеке. В этом он убедился, когда писал сны для своей матери. У неё был нервный срыв, а после этого депрессия, которая растянулась на несколько лет. Он обнаружил у неё справку из больницы, где был написан диагноз болезни и указана её причина – отсутствие снов. Ахига прошёл первый курс программирования снов, с первой категории поднялся до восьмой, а после получил и высшую. Теперь он имел право не просто писать сны, но ещё и корректировать их.

Доли брала в руки капсулу снов, взглядом пробегала по аннотации – и, если он не вызывал её интереса, откладывала в сторону. Впрочем, там было довольно мало сказано: «Хвойный лес», «Джунгли», «Релаксация на берегу реки», «Заповедник», «Горный водопад»… Бла-бла-бла, одним словом.

Тихо пропиликал телефон. Женщина достала его и, снова увидев эсэмэску от Бидзиила, тяжело вздохнула. Доли невольно вспомнила внешность своего бывшего любовника: высокий, стройный, красивый и деловой. Всегда одет с иголочки – перстень, очки, пиджак без складок – но скучно. Она выбрала пару капсул со снами. «До конца недели мне хватит», – подумала она и, подойдя к стойке, где сидела пожилая женщина, протянула их ей.

Ахига, не поворачивая головы, покосился в сторону курьера, достал из кармана несколько чипов снов и, вскрыв одну из капсул, положил их внутрь. Он знал, кому они предназначались, – Нэди. Эта женщина славилась своей внешностью: белое лицо, словно кожа была покрыта белилами, и такие же белые волосы. Её приглашали на ток-шоу, она снималась в рекламе, однако же, словно наркоман, Нэди была зависима от снов.

«Думаю, они тебе понравятся», – с улыбкой подумал Ахига и протянул контейнер курьеру.

– Ну всё, я побежал, – обращаясь ко всем одновременно, сказал Лэпу и, взяв в руки пластиковый кейс, покинул библиотеку.

Для него это была временная работа, на которую его устроила мать, и, чтобы с ней не спорить, он согласился ходить по домам богатых клиентов и с ними знакомиться: а вдруг в дальнейшем эти связи пригодятся.

– Первая – Белоснежка, – именно так он стал называть Нэди после того, как увидел её в первый раз.

Работала она или нет, он не знал, но пентхаус на сорок седьмом этаже на простую зарплату не купишь. Да и райончик был не из бедных: охрана, консьерж, парковка и камеры наблюдения.

– Доставка! – радостно сообщил он роботу-охраннику, и, как только щёлкнул замок, вошёл в подъезд.

– Ах, это Вы! Наконец-то. Я ждала Вас утром, – произнесла Белоснежна и, взяв бланк заказа, расписалась.

– Ну что Вы, миледи! – ответил Лэпу, зная о том, что женщинам такое обращение почему-то нравилось. – Я работаю только после двух, а сейчас, – он посмотрел на часы, висевшие в коридоре, – уже два тридцать. В следующий раз я приду в это же самое время.

– Вы мой спаситель, – проговорила Нэди и взяла протянутые юношей капсулы снов. – Вот, это Вам за труды.

И она протянула ему плитку шоколада, которую утром подарил ей муж. Муж… Слово, которое для неё уже довольно мало значило.

– Спасибо, я всё, побежал, – спрятав отработанные сны в ячейку и закрыв кейс, Лэпу откланялся.

– Муж, – раздражённо произнесла Нэди, закрыв за курьером дверь. – Муж…

А ведь когда-то она его любила, даже сходила по нему с ума. Что же произошло? Может, любовь убило одиночество? Муж ведь вечно работал, приходил домой поздно, а убегал рано. Даже дома после ужина он брал бумаги и уходил в свой кабинет. Он стал её раздражать своей педантичностью – и в одежде, и в домашнем порядке, и даже в еде: горошина к горошине. И не дай Бог, если хоть одна салфетка будет лежать не как в каталоге.

Женщина зашла в зал, достала из контейнера принятые от курьера капсулы снов и, залюбовавшись их формами, расставила на полке. Она уже знала, что хотела посмотреть, и относилась к ним как к фильмам. Это были особые сны. После них Нэди чувствовала себя спокойно; раздражение на мужа, пусть и временно, но проходило.

– Развод… – произнесла она, посмотрев на документы, принесённые юристом. Потом бросила их на стол, села в глубокое кресло, взяла капсулу с чипом, который положил Ахига, и, вставив её в прибор сновидений, откинулась на спинку.