Здесь дома нет, а лишь чужбина!

И вроде бы ещё я не изгой,

Ещё имею своё имя.

Живу в грязи, как будто скот,

Одет в лохмотья и рванину.

Уходят дни за годом год,

А я страдаю здесь бесчинно.

Уже ль всю жизнь вот так вот жить?

Терпенья нет, и сил не стало!

Как хочется всю грязь мне смыть,

Чтоб кожа чистотою заблистала!

Зачем ушел из дома я?

В своем обмане ослеплённый.

А как там дом весь без меня,

Отец, весь сединою убелённый.

Мой брат – опора старику,

Меня наверно проклинает.

Наверно тяжело ему,

А может он, как я страдает?

А я их бросил и ушёл,

Забрав с собою часть именья.

И вот теперь в грязи и гол,

Живу, как нищий, подношеньем.

Всё проиграл, все прокутил,

Друзья ушли, не нужен я без денег.

И каждый обо мне забыл,

Как будто нет меня на свете!

Нет! Всё! Иду домой!

Пойду к Отцу работать за похлёбку!

Он не откажет, все-таки родной

Хоть и задаст сначала трёпку!

Как тошно все-таки в душе,

Стыжусь, своего я положенья!

Но лучше там, где хоть родные все,

Чем здесь терпеть такие униженья!

И блудный сын отправился домой,

Сбивая в кровь босые ноги.

Весь грязный, жалкий и худой,

Брел, спотыкаясь по дороге!

Одной надеждою лишь жил,

Что не откажут ему дома.

Отец его ещё не позабыл,

И вот уже края, где с детства всё знакомо.

Вот дом родной, там слышен шум,

Играет музыка и пахнет вкусно.

"Пируют верно" – сын подумал тут, -

"Народу много, это скверно!

Как я сейчас там покажусь?

В лохмотьях, грязный и голодный!

Нет! Уж лучше я вернусь,

Здесь точно буду непригодный."

Как вор, крадучись он пополз,

Но разобрало любопытство.

Хотя бы раз взглянуть на стол,

Где всё так вкусно, сытно, чисто.

Подкравшись тихо под окно,

Он в щёлку вперил взгляд голодный.

И тут Отец засёк его,

Приняв за вора, крикнул грозно:

"Кто притаился там, как тень?

За мной шпионя в моём доме?

Коль в гости, то зайди ты в дверь,

Тебя напоят и накормят!"

Присел испуганно тут сын:

"Отец ,прости, твой сын вернулся!

В чужом краю я был один,

Я пропил всё и вдрызг продулся!

К тебе с нуждою я пришёл,

Возьми рабом меня на поле.

Ты видишь я и худ и гол,

Несладко мне пришлось в неволе!"

"Мой сын вернулся! Ты пришёл!

Как сердцу стало вдруг свободно!

Мне без тебя и сон не шёл,

И на душе так было больно!

Пойдём скорей со мною в дом,

Вдвойне сегодня будет праздник!"

И блудный сын пошел с Отцом,

Туда, где пир весельем правил.

Он за столом воссел с Отцом,

В его любви себя отогревая.

А старший брат? Как недоволен он!

С обидою на всё это взирает.

"Да что ж такое, не пойму?

За что к нему такое отношенье?

Он пил, гулял, изъездил всю страну,

И промотал Отцовское именье!!!

А я пахал здесь день и ночь,

Стирая в кровь в работе руки!!!

Гнал празднество с души своей я прочь!

Не спя порою цельны сутки!!!

И вот приехал этот мот!

Зачем ты дал ему мои одежды?

На них копил я целый год!

А их одел транжира и невежда?!!

Сидит с тобою за столом,

И ест плоды трудов тяжелых!

Работал будто бы не я, а он!!!

А я гулял в компаниях весёлых!

Где справедливость? Правый суд?

Сейчас кого-то я ударю!

Работал словно конь, а тут.....

Сидит наглец… ест на халяву!!!

И встал Отец из-за стола:

"Что хочешь ты? Ты всё имеешь!

Всё, что моё, то всё твоё,