— И тебя это нисколько не беспокоит? Ну, этот взломщик?

— Кого, меня? — Ее участие как будто даже удивило его. — Да я здесь, считай, вот уже тридцать лет. И если со мной что и могло случиться, то уж давно случилось бы.

Он открыл Айрис выезд и, когда ворота за ней начали опускаться, скрылся в здании.

Четверг, 23 ноября 1978 года

Беатрис уже собиралась отправиться в закусочную Дорис, как вдруг в дверь постучали. Она так и застыла. Гости к ним еще ни разу не наведывались.

— Кто… Кто там? — спросила она и отпрянула. Взгляд ее заметался по квартире и остановился на кухонном ноже.

— Это Макс.

Беатрис бросилась к глазку. И вправду, на площадке, нетерпеливо постукивая ногой, стояла ее подруга.

— Макс! Что ты здесь делаешь? То есть, как ты меня нашла?

— Тебя найти проще простого, малышка. Давай открывай.

— Но… — Беатрис осеклась и нахмурилась. Макс ни разу ее не провожала, а на работе домашний адрес записан ложный. Беатрис отперла дверь.

— Бастинда-то дома? — Макс протолкнулась в квартиру.

— Нет, она на работе.

— Милое местечко.

— Спасибо. Здесь не очень-то просторно, но… — Беатрис оглядела крохотную двухкомнатную квартирку, которую называла домом, но так и не смогла перечислить ее достоинства.

— Эй, ты в этом и пойдешь, что ли? — вдруг возмутилась Макс.

Беатрис глянула на свои расклешенные джинсы и рубашку не по размеру, завязанную узлом на талии, и пожала плечами.

— А что не так?

— Ты вроде как собиралась на празднование Дня благодарения, забыла?

Беатрис посмотрела на часы. Времени было всего половина первого.

— А не слишком рано?

— В моей семье празднество начинается в час. Если не начнем пораньше, то никогда и не закончим, — рассмеялась Макс.

Беатрис поколебалась, помня о необходимости навестить Дорис. Вообще-то, она может заглянуть к ней и по пути домой.

— Ладно. И что же мне надеть?

Часом позже они уже подходили к дому Макдоннеллов в Лейквуде — рабочем пригороде к западу от Кливленда. К дому было пристроено огромное крыльцо, на одной стороне которого стояли качели, а на другой — два кресла-качалки. Каменные ступеньки основательно стерлись от бесконечного хождения по ним. Макс распахнула дверь, и крыльцо тут же огласилось гомоном толпы внутри. Домик до отказа наполняли люди, а также теплый аромат индюшачьего жира и печеной тыквы.

Макс потащила Беатрис в самую гущу гостей. Имена и лица так и замелькали — Рода, Рики, Мэри, Тимми, Шон, Патрик. Макс скороговоркой представляла гостей, и после первых десяти Беатрис уже и запоминать перестала. Каждое новое лицо просто возникало перед ней. Ей кивали и улыбались. Среди леса ног многочисленных гостей, заполнявших длинную и узкую гостиную, туда-сюда шныряли детишки. На коленях укачивали орущих младенцев. Макс вела Беатрис все глубже в дом, пока они не оказались на кухне.

Длинный кухонный стол из конца в конец был уставлен жаровнями и обернутыми в фольгу кастрюлями, возле раковины возвышалась полуметровая стопка бумажных тарелок. Над готовкой хлопотали две женщины.

— Для поваров мест больше нет! — не поднимая голову, весело пропела женщина постарше.

— Привет, мам. Хочу тебя кое с кем познакомить.

Мать Максин оторвалась от огромной кастрюли. Годы заметно отпечатались на ее худом и изможденном лице, однако голубые глаза поразительно напоминали глаза дочери. Седеющие волосы она собирала в пучок, как частенько делала и Макс. В фартуке и жемчужном ожерелье она словно бы сошла с обложки какого-нибудь журнала по домоводству пятидесятых годов.

— Ты, должно быть, Беатрис. Макс все уши о тебе прожужжала. Меня зовут Эвелин Макдоннелл.

— Рада познакомиться с вами, — застенчиво произнесла девушка, пожимая перепачканную мукой руку женщины.

— Привет, Беатрис! А я — Дарлин. — Рубашка навыпуск второй женщины была чем-то испачкана (пятна имели явно кулинарное происхождение), а рыжая шевелюра Дарлин, казалось, никогда не знала расчески.

— Привет! — Беатрис помахала в ответ и сказала, обращаясь к обеим женщинам: — Спасибо огромное за приглашение на обед.

— Всегда рады тебя видеть, дорогая! — просияла Эвелин.

Беатрис дивилась бесконечным рядам еды на столе и безмятежной улыбке матери Макс, неустанно то помешивавшей варево в кастрюлях, то достававшей противни из духовки.

— Максин, будь так добра, скажи всем, что через десять минут садимся за стол. И позови отца, чтоб нарезал птицу.

— Подожди здесь, — велела Макс подруге и исчезла в толпе.

Беатрис стояла в углу, не зная, куда деть руки. На маленькой квадратной кухне и сесть-то было негде. Эвелин меж тем извлекла из духовки нечто, смахивающее на доисторического пернатого хищника, и водрузила его на разделочный столик посреди кухни. Такой огромной индейки Беатрис в жизни не видывала, и ей даже показалось невероятным, что хрупкая женщина вообще смогла ее поднять.