— Э-э, да, спасибо вам огромное.

— Теперь вам пора, мисс…

Он собирается доложить о ней, поняла девушка. М-да, ну и положеньице: она стоит у стола Макс, выдавая себя за нее, и охранник хочет узнать ее имя. Для начала Беатрис решила прикинуться глухой:

— Простите?

— Как вас зовут, мисс?

— Ах… — Она сглотнула. — Максин. Максин Макдоннелл… А теперь мне действительно пора. — Девушка торопливо зашагала к лифту, в то же время изо всех сил стараясь, чтобы со стороны это не выглядело бегством. Кабина по-прежнему ожидала на этаже. Беатрис зашла внутрь и нажала кнопку фойе.

К счастью, Рамон не последовал за ней. Он и не думал отходить от стола Макс, а просто таращился на него, словно бы глубоко задумавшись. Наконец он поднял взгляд на девушку, ожидающую отправления лифта.

— Спокойной ночи, мисс, — произнес он угрюмо, и двери лифта закрылись.

Суббота, 15 августа 1998 года

Всю оставшуюся неделю Айрис поносила себя за поведение, достойное конченой потаскухи. Как она могла вот так пасть — прямо на полу, после всего лишь нескольких поцелуев? Устоять было выше ее сил — нашлись у нее оправдания. Она не виновата, что парень оказался таким специалистом по поцелуям. И не ее вина, что довольно скудный секс в ее жизни до Ника, как теперь выяснилось, был не горячим, а в лучшем случае тепловатым. И потом, разок перед этим они все же целовались. Не говоря уж о многочисленных заигрываниях. Конечно же, это не свидания, но ведь и не пустое место, доказывала себе Айрис. Да и, в конце концов, взрослая женщина может спать с мужчиной, ни у кого не спрашивая на это разрешения, поэтому клеймить и наказывать ее тут не за что.

Однако наказание она все-таки понесла: Ник так и не позвонил.

К полудню субботы всякая надежда на знаки его внимания угасла у Айрис окончательно. Для Ника она всего лишь очередная подстилка. И впредь он не будет воспринимать ее всерьез. Она задыхалась в душных стенах своей квартирки. Ей необходимо было прогуляться.

На улице, однако, оказалось еще жарче. Девушка пробрела мимо миссис Капретты в ее вечном кресле-качалке, даже не взглянув на нее.

— Так-так, ну и как вам это нравится? Люди уже перестали здороваться со своими соседями. Для азиатов сверху это вполне еще приемлемо, но никак не для тебя, Айрис.

— Простите, миссис Капретта. Как вы себя чувствуете сегодня? — вздохнула Айрис, стараясь не смотреть старухе в глаза.

— Да уж получше тебя, судя по твоему виду… Что стряслось? Проблемы с дружком? — Миссис Капретта в своем побитом молью халате принялась раскачиваться.

— Да вроде того.

— Вы, карьеристки, совсем помешались на работе. Уж в наше-то время мы знали, как удержать мужчину. Хочешь моего совета?

«Да нафиг он мне сдался!»

— Научись готовить и не раздвигай ноги! Так мужа и заполучишь!

Айрис закатила глаза.

— Небось думаешь, слишком хороша для брака? Да все вы так в двадцать три рассуждаете. Дождись, когда тебе стукнет тридцать три, а потом и сорок три, и расскажи мне, какая замечательная у тебя карьера! Ха-ха!

— Поняла. Спасибо. — Именно в таком ободрении она сейчас и нуждается, усмехнулась про себя девушка.

Миссис Капретта продолжала заходиться:

— Как раз так и произошло с моей Бетси. Профукала все шансы, а теперь вот одна-одинешенька…

На этом Айрис сочла общение исчерпанным и двинулась дальше. По раскаленной улице девушка дошагала до своей любимой кофейни «Калабрийская», где устроилась с чашечкой кофе в местечке попрохладнее, заодно прихватив со стойки экземпляры «Фри таймс» и «Эраундтаун мэгэзин». Она бегло просмотрела объявления о сдаче внаем в восточной части города, а затем с болезненным интересом принялась за изучение предложений в Тремонте, где проживал Ник. Совсем недавно он приобрел кондоминиум возле Линкольн-парка и вот уже несколько недель хвастался по всему бюро фотографиями. И если она поселится где-то поблизости, не обязательно же это превратит ее в преследовательницу.

Айрис со вздохом сложила газеты. Может, миссис Капретта все-таки права — нечего было раздвигать ноги. Она принялась за свой бейгл, как вдруг внимание ее привлекла обложка «Эраунд таун». Девушка расправила ее и прочла: «Деннис! И дефолт 1978 года…» Она тут же отложила бейгл и развернула газету — ведь Первый кливлендский банк закрылся именно в этот год. Агитационные щиты «Деннис!» попадались ей во дворах по всему городу: осенью предстояли выборы.

Из вводной части статьи следовало, что республиканцы намереваются покопаться в грязном прошлом конгрессмена Кусинича. Далее излагались подробности. В тридцать два года Деннис Кусинич занимал пост мэра Кливленда, и именно при нем город объявил дефолт по нескольким банковским займам. В истории Кливленда этот период считается черной полосой, наряду с пожарами на реке Кайахога. Город превратился в посмешище на всю страну и даже в олицетворение упадка всего Ржавого пояса. Некогда великий мегаполис стал «Ошибкой на реке». Кое-что из этого Айрис слышала и раньше, однако всего толком не понимала. Она продолжила чтение.

Под популистские обещания политиков не допустить введения новых налогов, сопровождающиеся увеличением бюджетных расходов, Кливленд влез в огромные долги. Город финансировался посредством кредитования несколькими местными банками, поскольку его рейтинг облигаций — иными словами, оценка платежеспособности — был удручающе низок. В статье приводился список финансистов, и Айрис с величайшим удивлением узнала, что Первый кливлендский банк являлся крупнейшим местным держателем облигаций городского долга.

Администрация Кусинича, состоящая из молодых советников, оттолкнула от себя старый деловой истеблишмент, не позволив ему приватизировать электроэнергетическую компанию. Пятнадцатого декабря 1978 года, когда наступил срок выплат по обязательствам, местные банки отказались пересматривать соглашения с кабинетом мэра. Одним из шести банков, не согласившихся отсрочить выплату долга, как раз и являлся Первый кливлендский. В его совет директоров входили самые влиятельные бизнесмены Кливленда. В статье назывались Теодор Халлоран, Сэмюель Вакерли, Алистер Мерсер и прочие.