Господи… Какая душераздирающая история. Жизнь жестокая штука. Почему-то я моментально сравниваю себя с ней. Ведь я тоже хотела уйти от Алекса. Воспитать ребёнка сама. Даже не думала, что однажды могу потерять работу и остаться ни с чем. Состояние мамы и слова Марины, сказанные Алексу, круто поменяли мою жизнь. С какими же жестокими людьми судьба столкнула эту девушку.

— Марин, моя хорошая. Возьми себя в руки. Где сейчас твоя сестра? — осторожно спрашиваю.

— Чуть позже придёт. Андрей попросил шефа взять её на работу. Ну, хотя бы до того, пока живот не будет заметен. Придётся скрывать её беременность. — она снова плачет, от чего и у меня слёзы вниз по щеке катятся.

Да. Она действительно приезжает. Двадцатичетырехлетняя девушка. Блондинка с голубыми глазами. Какая сволочь могла так воспользоваться ею и выкинуть, как ненужную вещь? Очень красивая. Милая. Добрая.

Такси ждёт меня на выходе. Выхожу с работы и прямиком направляюсь домой. Сегодня меня напрягала не только история сестры Марины — Кати, так ещё и то, что Алекс к вечеру перестал отвечать на сообщения, хоть сам раньше бесился, когда не отвечала я. Нет, я конечно понимаю, что он может быть на совещании. Может быть занят. Но чтобы столько часов… И снова обида захлестнула меня с головой.

Звоню ему несколько раз, но он не отвечает. Сижу на диване перед телевизором и не могу взять себя в руки. Успокоиться. Плохое предчувствие гложет изнутри, выворачивает наизнанку.

Я жду Алекса несколько часов. Он приезжает очень поздно, хоть и раньше было наоборот.

— Алекс, — вскакиваю с места и иду к двери, когда слышу щелчок.

Но от увиденного становится не по себе. Он снимает с себя пальто и я земачаю ослабленный узел галстука. Рукава рубашки, закатанные до локтей. Растрёпанный. Такой… Непривычный что-ли…

— Почему не спишь? — он проходит мимо, не обняв и не поцеловав. Я застываю на месте, словно вкопанная не могу продвинуться вперёд. Но заставляю себя пойти за ним, чувствуя, как глаза наполнились влагой. Что снова происходит?

— Тебя ждала, — с обидой в голосе произношу. — Нужно поговорить.

Он подходит ко мне и обнимает. Его пропитанное запахом виски дыхание касается моей кожи.

— Прости, был занят, — оставляет лёгкий поцелуй на губах, — Я только прочитал сообщения. Ты написала нужна помощь кому-то. Что случилось?

Значит, он читал, но не отвечал. А занят был не делами, а просто пил весь день. Да так, что от него всего пахнет алкоголем и сигаретным дымом. Злость и обида разрывает душу, расцвечивая мир в холодные, мрачные цвета. Слёзы готовы хлынуть с глаз каждую секунду, но я держусь. "Может у него проблемы на работе" — то ли успокаиваю, то ли накручиваю себя этими мыслями, но решаю объяснить ему историю Кати в надежде, что он захочет помочь.

— У Марининой сестры проблемы. Девушку выгнали с работы из-за того, что… — усмехаясь произношу, — Что она забеременела от своего начальника. Он её обманул, понимаешь? — смотрю в глаза Алекса, но он ничего не отвечает, лишь кивает, дабы я продолжила, — И теперь её нигде на работу не берут. Отлично позаботились…

— Ты хочешь, чтобы я взял её на работу?

— Хочу, если, конечно, ты этого хочешь…

— Я тебе предлагал работу у себя в кампании, Женя. Ты отказалась. А сейчас хочешь, чтобы я взял чужую, в то время, как я хотел быть ближе к тебе. — его каждое слово словно осколок льда. Режет. Замораживает.

Да. Он прав. Он предлагал мне, но я не восприняла всерьёз. А зря…

— Хорошо, — продолжает он, — Пусть завтра придёт в кампанию. Я предупрежу наших, возьмут её. Напишешь мне данные этой девушки. — холодно бросает и, снимая с себя одежду, идёт в ванную.

Я не знаю что думать. Не знаю как поступить. С чего начать разговор и понять, что с ним происходит. Он выходит из душа и также молча идёт на кухню.

— Алекс, что случилось? — подхожу ближе и беру его за руку, но он слегка отталкивает меня, от чего я окончательно не могу сдержать себя и слеза катится по щеке.

Он не реагирует.

Отвлекается на рингтон телефона. Смотрит то на меня, то на экран мобильника. Выходит на балкон и закрывает за собой дверь. Почти голый в зимнюю погоду. Возвращается через пару минут и снова проходит мимо. Злой. Агрессивный. Но я удерживаю его за локоть.

— Объясни. Что. Происходит! — выплёвываю со злостью, ногтями впиваясь в его кожу.

— Отстань от меня! Не до тебя сейчас! И не до потряхушек, тоже! Надоела!

Женя…

Эта оторва засела в моей голове. В моих мыслях. Запала в душу. Проникла глубоко в сердце, откуда её только с болью вырвать можно.

Не хочется отстраняться от неё. Не хочется оставлять одну. В голову ничего не лезет. Рука ни к чему не тянется. Только о ней и думаю. Днём. Ночью.