— Скоро узнаешь, — хищно оскалилась эта мадам прежде, чем я потеряла сознание от удара сзади по голове.

А я даже не услышала, как подходили… И не почувствовала боли. Просто ноги как-то сами подкосились и я отключилась.

Черт!

— Вижу, уже приходишь в себя, — вырвал тот же голос из воспоминаний.

Медленно открываю глаза — в какой-то комнате. Приложила руку к многострадальному затылку и пощупала место удара. Посмотрела на руку — кровь. Странно. Почему не чувствую боли?

— Вас приказали живыми доставить. Столько проблем из-за этих зайцев! — ворчал мужчина.

Нашел, чем удивить…

Меня больше интересует — где Макс… На душе стало неспокойно.

— А где… — облизав пересохшие губы, спросила у этого верзилы.

Кого-то он мне напоминал, но вспомнить никак не могла. Может, один из тех офицеров? Но я не помню его…

— Сообщник твой? У начальства. Ждет повышения… Или уже нет, — хохотнул, глядя на меня.

Какого повышения? О чем он? Его сейчас «сольют» или…

— Знаешь, а ты мне даже понравилась, когда я тебя впервые увидел… Правда, потом мне сделали более выгодное предложение — не смог отказаться, — разоткровенничался офицер, пока я пыталась сообразить, где нахожусь и что происходит вообще. — Только вот с тобой накладки вышли. Чуть голову всем не оторвали из-за какой-то мелкой… Ты и вправду неудачи приносишь. Но не в этот раз!

— Матюшин! Хватит лясы точить! Если все готово — надо ехать. Нас уже ждут, — прервал знакомый мужской голос из-за двери.

Кажется, кто-то из офицеров. А потом ещё добавился недовольный женский голос.

Кристина, змея подколодная! Тварь поганая!

В принципе, я могла бы сбежать сейчас через астрал и выдрать космы этой стерве, но интуиция говорила о том, что нельзя демонстрировать свои способности. Странно, что меня даже не связали. Видимо, уверены в своих силах.

Этот самый Ник ухмыльнулся и пожал плечами.

— Прости, подружка, пора. Если ты не хочешь, чтоб с твоим братцем что-то случилось — будь умницей, — достал из заднего кармана наручники.

Мысли что ли прочитал? Урод!

Я поджала губы и вытянула руки вперед. Щелчок. Матюшин поплотнее затянул, чтобы не смогла освободиться.

— Посиди пока тут, а я подготовлю транспорт. Ехать придется долго, — помахал рукой и закрыл дверь.

Какой добрый. Аж тошнит.

Комната была похожа на одну из камер, в которых была жена Виталия. Забыла, как её зовут. Только вот чемоданчиков не было. Странно. Для чего я им нужна, если у них тут должны быть аппараты и накопители?

Нужно найти Макса!

Сперва подошла к двери и осторожно дотронулась до неё. В прошлый раз мне хватило надолго того удара током. Больше не хочу. Дернула за ручку — отворилась. Они так уверены в себе, что даже не заперли или это очередная ловушка?

Осторожно приоткрыла — в коридоре никого. Только где-то неподалеку слышатся голоса.

Быстро выглянула и посмотрела по сторонам. Пусто.

Усилием воли перешла в состояние астрала, предварительно сняв с руки один наручник, и направилась к ближайшей… что это всё же? Камера? Комната? Решеток нет. Но… Так странно.

Дверь была приоткрыта и я могла получше расслышать голоса.

— И как тебе на свободе? Разве не знаешь, что бывает с дезертирами? — как-то зловеще прозвучал голос Матюшина.

— Скотина! — прошипел Макс. — Отпусти хотя бы сестренку!

Сердце сжалось и я заглянула внутрь. тот офицер стол ко мне спиной. А вот брат выглядел не очень. Под глазами темные круги от усталости, но, вроде бы, не побит. Только привязан по рукам и ногам к стулу. Они во мне действительно не видят угрозы…

— Прости, товарищ, пока не могу… Жить хочется.

— Тамбовский волк тебе товарищ, сволочь! А мне, по твоему, не хочется жить? — усмехнулся Макс.

— Своя рубаха ближе к телу, — равнодушно пожал плечами Матюшин. — У тебя был выбор. Всем предлагали на одинаковых условиях. Сам решил отказаться. Я из-за этой малявки итак проблем хапнул. Если не хочешь собственными руками убить свою сестренку — веди себя спокойно. Ты же помнишь, в каком состоянии находился всё это время? Только на этот раз ты будешь чувствовать абсолютно все. Но не сможешь ослушаться приказа. И жить тебе с этим до конца своей жалкой и никчемной жизни. Не сможешь наложить на себя руки или сделать что-то с нами. Будешь лишен воли, но не чувств.