Шрифт:
Я снова повернулась к Дагу, лихорадочно соображая, как освободить его. Но в голову ничего не приходило.
— Надо. Уходить, — снова послышалось от двери.
— Да знаю я! — в отчаянии, я закрыла лицо руками. — Я не уйду без него. Высший, ну пожалуйста! Я готова терпеть все его выходки, только подскажи, как его освободить!
— Как мило, — еле слышно прохрипел Даг. — Вот это откровение…
— Ты все слышал? — я с ужасом посмотрела на него.
— Надо. Уходить.
— Да знаю я! — рявкнула я в сторону Хидана, а потом снова посмотрела на Дага. — Ты можешь выбраться?
— Нет…
— Демон!
— Но ты можешь, — глядя на меня странным взглядом, ответил Даг.
— Надо. Уходить.
— Даже не думай об этом! — я совершенно рассердилась. — Я тебя не оставлю. Ты хоть представляешь, что эти твари с тобой сделают?
— Хельга… — он смотрел совершенно серьезно, и в его глазах не было ни капли страха.
— Надо. Уходить.
— Да заткнись ты, Хидан! — прикрикнула я на зомби. А потом накинулась на начальника. — А ты только попробуй еще раз заикнуться о том, чтобы я тебя здесь бросила, понятно?
— И что ты сделаешь? — несмотря на то, что ему было очень больно, Даг ухмыльнулся. — Убьешь меня сама? Давай. Пожалуй, я буду рад умереть от твоей руки.
— У меня лопаты нет, — буркнула я, не обращая внимания на его тон. А еще он так смотрел… нежно. С горечью.
Как будто прощался.
Я ему сейчас так попрощаюсь, будет знать! Или это проклятие его настигло? Потому что мысль о том, что всегда неунывающий Даг решил умереть, отказывалась укладываться в моей голове!
Проклятие вело меня долгие годы. И как только я решила жить, оно…
Я моргнула, глядя на Дага со страхом осознания.
— Уходи, Хельга, — попросил он. — Пожалуйста, уходи. Твои зомби недолго смогут сдерживать толпу гоблинов.
— А мне много и не надо, — отстраненно ответила я. И положила руки на сталь оков Дага.
В тот вечер, когда в моем доме утроили погром, уложив моих зомби спать, никого не было. Кроме меня.
В тот вечер я впервые за много лет почувствовала вкус новой жизни. И проклятию это не понравилось. Но не монеты устроили в доме бардак. Не монеты расплавили мою лопату. Это сделала я сама, не помня себя и уверенная, что пытаюсь уснуть.
И если я смогла расплавить металл тогда, что мешает мне сделать это еще раз?
— Будет больно, — предупредила я Дага и сосредоточилась.
Попробуем обмануть чары монет. Обратить их в свою пользу. Потому что…
Потому что я так хочу.
«Если он исчезнет из моей жизни, я буду счастлива,» — проговорила я про себя. Именно эту мысль надо вбить себе в голову. И поверить в то, что это так.
Так оно и есть.
«Если его убьют, я буду хохотать от радости. Плясать на его могиле. Потому что без него мне лучше, разве нет?
Если он исчезнет, больше никто не будет отнимать мою надежду жить. И я смогу жить по-настоящему! Если он уйдет, конечно…
Его должны убить, и тогда в моей жизни все будет прекрасно. И правильно.
Если он уйдет…»
Внушать себе эту ересь было трудно. Потому что я прекрасно понимала, что это не так. Но я обязана поверить, будто именно Даг — причина всех моих бед. Именно Даг, а не тридцать монет, которые я имела неосторожность откопать.
То ли проклятие оказалось наивным, то ли мои скрытые таланты, наконец, вылезли наружу, но дело пошло. И пошло оно как-то не так.
— Да не очень-то и больно, — заявил Даг, стряхивая ржавую пыль, в котроую превратились оковы.
Странно… а лопата вроде бы расплавилась….
— Умирать не собираешься? — подозрительно спросила я.
— Нет, — процедил Даг. А потом посмотрел на меня с такой яростью, что только чувство собственного достоинства не позволило мне взвизгнуть и спрятаться за безмолвно застывшим Хиданом.
— Т-ты чего?
— А ничего! — рявкнул он. — Ты совсем безумная, да? А если бы не получилось?
— Так я же…
— Пошли отсюда, — грубо схватив меня за плечо, он открыл портал и впихнул меня туда.
— Эй, а мои зомби! — завопила я, оказавшись возле стола со вчерашним… позавчерашним завтраком.
— Придут, — зло бросил Даг, отпуская меня.
— Да что с тобой…
— Что со мной? ЧТО СО МНО? Ты хоть представляешь, как тяжело мне было сохранять спокойствие?
— А мне не тяжело было, что ли? — у меня челюсть отвисла от такой наглости. — Я тебя спасла, между прочим!