На улице по-прежнему лило, как под водопадом. Большая часть армии теперь теснилась в донжоне и руинах казармы. Остатки вернулись к телегам. Никто не ожидал такой пакости от природы. Будто что-то с самой организации этого похода противилось воле короля Бестреара и перечило нам в пути. Слабый дождь, встреченные по пути монстры, руины, а теперь ливень, из-за которого армии придётся остаться в этих местах на день, а то и два. Глядя на измазанных в желеобразной грязи солдат, крайне не хотелось сейчас продолжать путь. Лошади сами не справятся, если несколько десятков телег смогут пройти, то остальные точно застрянут в колее, а пехоте совсем трудно придётся. Это понимаем не только мы — гладиаторы, едущие по специальному заданию от клана Золотой Червь, но и офицеры каравана. Полководец, его заместитель и четыре боевых тактика, девять сотников и девяносто четыре десятника. Количество солдат, инженеров, фуражиров, магов и жрецов не поддавалось счёту. А ведь и у них над головами были какие-то старшины.

И вот, собравшийся в донжоне разномастный совет из трёх тактиков, полководца и зама подумали прямо в главном зале рядом с растопленным камином, что лучше будет остаться пока что здесь. Их опасения были абсолютно прозрачны и ясны, так как при всяком неординарном событии, будь то: буря, затмение, цепь смерчей, морозный циклон, багровая луна, извержение вулкана, землетрясение, парад планет, проклятый дождь или зеркальный снегопад обязательно появляются какие-то необычные твари, побеспокоенные из глубин, недр или родившиеся в момент события. Сейчас в разбухшей до состояние жидкой грязи земле могут ползать какие-нибудь змеи, спящие в пустынях месяцами и вылазящие в такие моменты. Голод у тварей при этом такой, что некоторые коренные хищники местности предпочитают забиться в нору или убежать подальше.

А легенды людей о всевозможных событиях гласят примерно следующее: «Чем меньше ты знаешь — тем больше страха». Я улыбнулся, когда услышал байку о высоких лысых людях, ходящих в дождь и пожирающих отбившихся одиночек.

— А там бутон такой, как четыре листка, разошёлся в сторону, — сбивчиво кричал Ганс, жестикулируя руками и одновременно удерживая внимание более чем двадцати слушателей. — А я её бац! Под один из стеблей кинжалом, а она как встрепенётся! Точно вам говорю! Не меньше шести метров встала, да как бахнет бутоном о землю, ну точно булавой, я едва успел отскочить в сторону.

Бородач вещал без умолку. Чувствую, какой интерес испытывают к нему неокрепшие умы молодых солдат. Нашлось и пара сотников, которым больше заняться нечем было, как слушать болтливого разбойника. Пройдя мимо, дошёл до стены у спуска в тюрьму. Здесь не было света и другой мебели, поэтому солдаты не особо размещались здесь. Возле стены сидел одиноко Воорен и, будто труп, не подавал признаков жизни. Даже мельчайшего движения не было видно на его теле. Подойдя, прислонился рукой к холодной стене. Затем повернулся спиной и медленно, с шумом, сполз, давая сидящим рядом знать, что уходить отсюда я не намерен.

Затянулась какая-то странная пауза. Никто не начинал первым и я решился.

— Ганс уже приплёл, что мы едва ли ни сотню багрозов перебили в конюшнях, — я начал заискивающе с нейтральной темы сплетника.

— Не верь ему, — не пошевелившись посоветовал Блек, принимая разговор со мной.

— А кому верить? Глазам? Скажи мне, один ли я видел что-то в том дожде? — подобравшись, спросил и пристально уставился на малейшую реакцию соратника.

Воорен не пошевелился. И не ответил. Он молчал, а я не повторял свой вопрос. Он точно его слышал, поэтому напрашиваться с ответом и повторять его глупо.

— Я не видел его уровня, — спустя долгую паузу произнёс Блек и вновь затих.

Этим он дал понять, что тоже не понимает кто и что было перед нами. Демон. Но на сколько силён? Был ли это тот же, что и в Толе, или уже другой? И почему они так часто попадаются мне? Или в Толе померещилось? Я уже сам начинал сомневаться в том, что заметил что-то не то в городе на слабо освещённой улице. Но сейчас. Сейчас не только я увидел живого представителя Бездны в разгар бури.

Что всё это значит? Вопрос, на который у меня нет даже предположительного ответа. Долгое время я не сталкивался ни с чем подобным. Всегда была возможность просчитать врага, предположить его шаг, будь он самым безумным, понять кто он лишь по его виду. Я сразу понял, что Кса — воин, который будет мстить и попытается бежать. Понял, что Хаши — грязный предатель и нужно ждать от него удар в спину под конец рейда. Воорен, Лазарь, да даже Хир были какими-то открытыми, хотя это могло быть обманное чувство. Но демоны. Этим тварям что нужно от нашего мира? Может ли это быть началом вторжения? Или это паранойя так под ночь разыгралась?

— Хир хочет ограбить Отолдо, — произнёс я полушепотом, глядя, как Ганс продолжает приковывать интерес публики.

На этот раз Блек проявил заинтересованность и даже повернулся в мою сторону.

— Здесь есть что грабить? Всё разрушено или разорено, — неуверенно сказал пират.

— Я не про руины города или донжона. Его интересуют недра.

— Рудники города? Но там ведь никого нет кроме монстров… — Воорен прервался, не окончив фразу.

— Именно! Оттуда выгнали всех монстров, чтобы, как полагает Хир, не мешали добывать руду. И добывают её чужими руками кригов.

— Тогда не жалко, — Блек мотнул головой обратно. — Я даже испытаю приятное чувство грабежа и разбоя, хотя саму удастся лишь поучаствовать.

— Блондин обещал доплатить по пятьдесят золотых за возможные трудности в шахтах, — я не удержался от навязчивого намека.

— Да? А где ещё одни твои пятьдесят золотых?

— Что? — не понял я.

— Я не видел Брахима с самого собрания верхушки.

Я оглядел главный зал. Ганс, Лазарь, Малог и Эддур сидели дружной кучкой. Гвард, Андро, Агнесс и Хир сидели рядом, вынужденно слушая болтовню лукавого разбойника. Кого-то не хватало. Привстав, заметил спевшуюся парочку возле кухни. Аси сидела с Рыжим на столе. Парочка о чём-то увлечённо болтала, напрочь не замечая ничего вокруг.