— Хах, повесят тебя за твой длинный язык, Мекле. Смотри мне, повесят. Точно тебе говорю.

— А ты так и сдохнешь от старости, Рейн, боясь сказать что-то лишнее. Можешь пойти подлизать зад какому-нибудь офицеру, только потому что ему сегодня было нечем подтереться.

Дальше слова закончились, прервавшись какой-то перепалкой и вознёй. Я зашагал дальше. Любой разговор, любая фраза, всё это давало мне большой опыт в разговоре на человеческом и при этом давало нужное развитие навыка подслушивание. Продолжая путь, я думал про себя, что нужно для быстрого развития этого навыка? Объём подслушанного разговора, его сложность, дальность или смысл?

— Замечательно, — раздался чётко поставленный голос где-то впереди.

Ему вторил звук металла, прорубающего древесину. Обойдя стоящий на пути каркас требушета, заметил ровную полянку, отчищенную от телег и лежанок солдат. Присев рядом с колесом тяжелой телеги для перевозки осадных орудий, начал наблюдать. На полянке было двое. Человек, голый по пояс с коротким ёжиком жёлтых волос и молодой парнишка с теми же чертами лица. Оба были явно не из местной породы, так как были светлыми. Взрослый, по видимости, офицер, стоял в нескольких шагах от небольшого деревянного полена, расположенного на борту телеги. Высота импровизированной мишени была на уровне головы высокого воина. Офицер смазано махнул рукой и в полено вонзился кинжал, пробив древесину почти до самой рукояти. Вновь резкое движение рукой и второй нож бьёт рядом. Когда четыре ножа пронзили цель, молодой оруженосец подбежал к поверженному «врагу» и вытащил кинжалы. Затем офицер сам предложил поупражняться молодому, но тот так ни разу и не смог попасть.

Взяв оружие на кончик острия, парень поднял руку на уровень головы и резко направил её в сторону мишени, отпустив оружие. Клинок ударился в борт телеги, вонзившись почти вертикально.

— Ну что, бросай сильнее. Пусти в ход силу, — давал наставления офицер, стоя в двух шагах в стороне.

Остриженный оруженосец кинул и взялся за новый кинжал.

Вновь стойка. Затаив дыхание, я даже наклонился вперёд, рассматривая подробности. Мне вдруг стало очень интересно обучиться тому же, что только что показывал старший солдат. Он с огромной скоростью и силой бил точно в цель, находясь за несколько шагов от мишени.

Парень сделал шаг правой ногой и отвёл правую же руку назад. Вновь бросок. Кинжал ударяется рукояткой, отскакивая от цели с глухим звуком.

— Сделай шаг назад.

— Что? — произнёс парень.

«Зачем?» — подумал я.

— Зачем? — поддакнул моим мыслям оруженосец.

— Сделай-сделай. Ты стоишь слишком далеко. Либо слишком близко.

Сделав шаг назад, парень разгрёб немного земли под ногами, понадёжнее укоренившись на поверхности. Отставил одну ногу, замахнулся и с резким распрямлением локтя выпустил нож их ладони. Летящий кинжал сделал полный оборот в воздухе и чётко рукоятью к метнувшему вошёл в дерево по рукоять.

Я разинул было рот, но тут же прижал подбородок ладонью. Парень сделал ещё один взмах и второй нож ударился чуть ниже первого. Довольной оруженосец даже подпрыгнул на месте, улыбаясь от радости. Он не скрывал своего счастья и тут же поделился с наставником:

— Отец, метатель, я открыл навык!

Парень запрыгал в сторону мишени, весело размахивая руками, чтобы поскорее достать ножи.

Что? Навык? Метатель? Для его открытия достаточно лишь попасть несколько раз в мишень? Как же это странно и непонятно.

Офицер взял протянутые сыном ножи и со словами:

— Упражняйся в точности и технике метания, чтобы мог попадать с любого расстояния, — вонзил первый нож в мишень.

Сделав большой шаг назад, он продолжил:

— Учись так же определять расстояние до цели. С опытом это придет само и не потребует от тебя никаких усилий, но запомни. С двух, четырёх, шести, восьми и при хорошей точности даже с десяти метров ножи нужно бросать за лезвие. А если до цели будет нечётное расстояние, то хватайся тремя пальцами за рукоять и метай, нож как раз успеет сделать нужное количество оборотов, прежде чем долететь до врага, — с этими словами отец метнул нож, взявшись за рукоять и сделал им невозможное.

Лезвие жалобно звякнуло, выбив маленькую искру из основания рукояти другого кинжала. Нож не попал в цель, упав на землю у телеги, но не было ни малейших сомнений, что при необходимости кинжальщик мог бы попасть в сантиметре от своего первого снаряда. Техника старшего солдата была отточена до такого совершенства, что он выполнял все броски на запредельной даже для моего восприятия скорости. Я плохо видел его технику, но вот его уроки для оруженосца не прошли даром. Я запомнил всё. Как он стоял, как двигался. Не знаю силу, с которой он бросал ножи, но думаю сумею подобрать нужную.

Отлепившись от колеса телеги, пошёл обратно. Вышел к тому месту, где была перепалка инженеров. Там уже никого не было и место пустовало. Глянув под ближайшей телегой, разглядел там спящего возницу. Впрочем, смотрел я не на это. Его храп я услышал ещё за пятнадцать шагов до него самого. С таким утробным сопением его можно было разбудить, разве что, снарядом, тем, что в телегах везли для требушетов. И то эта каменюка должна была приземлиться неподалеку. Больше здесь никого не было. Ни одной души. Прыжком перебравшись на тяжелую телегу с каркасом, на всякий случай обернулся. Возница даже с ритма не сбился. Вытащив из кармана кинжал, двумя росчерками обозначил мишень на одной из балок для требушета. Спрыгнув вниз, одобрительно кивнул. Цель была высоко, борта телеги были мне по плечи, а мишень между двух чёрточек расползалась выше головы. Примерно на том, где находилась голова Красиала.