И читает ей стихи,

Но в глазах её лишь мука,

Уши к нежности глухи.

Пава горда, неприступна,

Вопреки своим мечтам,

Ждёт, чтоб был пред ней не нытик,

А слегка развязный хам.

Девочка давно забыла,

Кто такой аристократ.

Ведь для всех она – кобыла,

Каждый ей под хвост бы рад.

И мечты её с реалью,

Ну не вяжутся никак!

Пообщайся столько с пьянью…

Вот: еще идет мудак…

Подошел, чуть-чуть хромая,

В синяках, в грязи камзол.

То ли пьяный, толь в укурке,

Но пижонится – «Орёл»!

Поклонился, чуть качаясь:

«Как зовут тебя, краса?»

Говорит не запинаясь,

Но странный блеск в его глазах.

Пава смерила пришельца:

Взгляд, как бут то на торгах.

«Ты представься, милый, первым.

Так в наших принято кругах!»

Кашлянул он, распрямился,

Вытер слюни рукавом,

«Я… там с лошади свалился,

Пёр сюда в грязи пешком…

Не смотри, что так потрёпан,

Пал в твоих глазах я ниц,

Никакой то недотёпа,

Я, вообще то, – здешний принц!»

Пава громко рассмеялась,

Аж до колик в животе.

Он лишь, глупо улыбаясь,

Вперил взгляд ей в декольте.

«Дева, ты б не хохотала!

Я ж из местных королей!

Ты, поди, во сне мечтала

Благороднейших кровей

Повстречать мужчину в жизни,

Я тебя возьму с собой…».

И, икнув, к ней потянулся

Возбудившийся плейбой.

Ночка, не поверив счастью,

Отступила шаг к стене

И, задрав повыше платье,

Напряглася чуть в спине.

И с ноги так саданула,

Жизнь научит не тому,

Что у принца яйца вздуло.

Думал он, пи@дец ему!

А она, сверкая задом,

Резво с места удрала,

Чтоб за травму гражданину

Её страж не загребла.

Отдышавшись в подворотне,

Пава вздрогнула: кошмар!

Перед носом у девчонки

Говорящий, вдруг, комар!

Но комар тут превратился

В фею-крёстную из снов.

И путана, разрыдавшись,

Вспомнила и дом, и кров.

Та же крылышки сложила,

Слёзы Паве утерев,

Тихо с ней заговорила,

Руки в боки уперев:

«Ах ты – дура, Пава, дура!

Сколько же тебя искать?

Что за вздор, что за натура?

Просто вылитая блядь!

Я же в нежном твоём цвете,

Когда папа твой – вдовец

В дом привёл другую бабу,

Траур выдержав в конец,

Поклялась, что буду рядом

С милой крестницей моей,

И что выйдешь ты за принца,

Как достигнешь зрелых дней.

И чуть стукнуло шестнадцать

Тебе сочных, сладких лет

Я спецально замутила

Во дворце большой банкет.

Расстаралась тебе свиту

Из откормленных мышей

И карету цвета тыквы

С парой белых лошадей.

Ну а ты, куда свалила

По дороге во дворец?

И кого вести мне было

С принцем к свадьбе, под венец?

И теперь, едва сыскала

Я тебя здесь наконец,

Сразу принца подогнала –

Покорителя сердец….

Ты же вновь что натворила?

Я фигею – слова нет!

Пацана чуть не убила,

Всё достоинство – в омлет!»

Крестницу так распекала

Фея добрая в сердцах.

Ну а Пава, взор потупив,

Осознала жизни крах…

Но вздохнув, собравшись с силой,

Всё ж ответила она,

Как девчонкою сопливой

Пережила страх одна:

«Кучер твой тогда в карете

По натуре своей – мышь

Норовил ко мне под платье

Заползти, но только – шиш!

Я сбежала от нахала,

Лишь увидев его срам,

И в беседке вдруг застала

Разговор коварных дам.