Был первый час ночи, и телохранитель, скорее всего, уже спал, надравшись после происшествия смирновской или виски, но у Лизы не возникло желания лелеять его покой. Слава был неразборчив в выражениях, обращаясь к ней в пиковый момент: «Просрала своего любовника!», «Дура!» – разве так обращаются с дамами, хотя бы и в присутствии свежего покойника?

Только после двенадцатого сигнала в телефонной трубке раздалось его хриплое нетрезвое «алле». Лизу вовсе не интересовало, от чего она отвлекла телохранителя: от сношений с блондинкой или от крепкого сна.

Будничным голосом спросила:

– Диагноз подтвердился?

– Что?!

– Инфаркт, говорю, подтвердился?

– А, это ты, потаскушка.

– Полегче, а то я могу начать в прессе такую кампанию, посвященную отсутствию профессионализма у телохранителей, что до гробовой доски не найдешь работы.

– Это я не найду работы?! – Защищаясь от его пьяного рыка, Лиза даже отставила трубку подальше. – Да я служил наемником в Гуане, когда ты вместо дамских сортиров еще пользовалась горшком!

– Мне приятен твой комплимент относительно моего юного возраста, но я хотела бы услышать, подтвердился ли диагноз.

– Дрейфишь? Боишься влипнуть в историю? Выпей пару пилюль антидепрессанта и ложись спать: у Зимина обычный инфаркт. На сей раз тебе, сучка, повезло!

– Тебе – не меньше! Ты позвонил его жене? – деловито спросила Лиза. – Мне кажется, что сейчас из нас двоих я – мужик, а ты – баба со всеми признаками невроза!

Эта горькая истина, как ни странно, благотворно подействовала на Славу. Он сказал:

– Да, сразу. Она в шоке. Кстати, хочу напомнить: никому ни о чем не надо знать. У тебя могут поинтересоваться в редакции – ты не в курсе. Ясно? Если что – звони, но лучше – не надо.

– Полностью разделяю последнее мнение.

Лиза дала отбой.

Вынув из сумочки странную записку, долго смотрела на нее, размышляя и вспоминая первую ласточку.

Несомненно, они удивительно похожи. Разница лишь в тексте. Оставалось только сожалеть, что Лиза смыла в унитаз послание, содержавшее угрозу лично ей. Если бы сохранила, можно было бы показать Виктору.

Выбросить эту или оставить? В конце концов, по фактуре она очень похожа на первое предупреждение, так что лучше спрятать. В случае чего действительно надо обратиться к Брасову. Но, будем надеяться, это не понадобится.

Выдвинув один из ящиков шкафа, Лиза прибегла к старому испытанному способу хранения документов: скочем приклеила «визитку» к днищу. Пройдет недели две – и она смоет этот кусок картона в унитазе, как и прежний.

Успокаивая себя, Лиза и предположить не могла, что все еще только начинается. Знай она наперед, какие повороты событий подготовила ей судьба, Лиза в эту ночь не сомкнула бы глаз.

Неведение – великое благо.

Решив выпить успокоительного чая, Лиза шагнула к кухне, но в этот момент раздался телефонный звонок – особенно резкий в тишине: резанул прямо по ее раскаленным нервам!

– Ты дома? Слава богу! – прозвучал в трубке встревоженный голос матери. – В ночных новостях только что передали о смерти Зимина!

– Да, инфаркт, – намеренно ровным тоном ответила Лиза.

– Вот так кататься на жаркие острова в его-то преклонном возрасте!

– Да еще с юными козочками, – фыркнула Лиза.

– Как ты можешь! Я чувствую, ты находилась в эпицентре событий? Хочу предостеречь: никаких интервью! Упаси тебя господи. Ни единого слова ни с кем ни о чем. Особенно любопытны эти твои Рита и Алена – чертовы русалки. Ни гу-гу им. Ты слышишь?

Стремительный монолог матери на несколько секунд подавил дочь. Выслушав сто мудрых наставлений, Лиза вяло сказала:

– Ничего уже не изменишь. С твоего разрешения я сейчас глотну чая с мятой и завалюсь дрыхнуть.

Лежа на широкой тахте, Лиза с облегчением подумала о том, что тяжелый день остался в прошлом и вскоре наступит новое солнечное утро – без вчерашних стрессов и проблем.

И действительно, мир не рухнул от переживаний. Наступило утро с его свежим солнцем, с первой чашкой колумбийского кофе и поджаренным тостом ржаного хлеба.

Лиза шла к станции метро.

Вовсе не будучи монстром, она сожалела о том, что Георгий уже не видит летней Москвы, не ощущает неги жаркого июльского дня, но старалась настроиться на оптимистичный лад. Скоро вернется из Парижа Туманов. Привезет ворох впечатлений и какой-нибудь копеечный сувенир за пять франков. Ей всегда не везло на щедрых мужчин.