День был тяжёлый, но голову лучше держать трезвой. Мало ли что в неё придёт…

Вольф налил мне бокал и активно принялся за еду. Видно, что проголодался.

— Почему ты не приказал принести ужин в комнату? — поинтересовалась я.

— Показываю отцу, что он был не прав. Обычно на третий день моей голодовки он сдаётся, — он говорил, слегка растягивая слова.

— Я бы не смогла три дня не есть, — я задумчиво повертела бокал в руке.

— Это легко! Надо есть по ночам, — улыбнулся Вольф. — Что, сестрёнка, волновалась?

— Немного, — призналась я.

Улыбка ушла с его лица, братец посерьёзнел.

— Правда?

Чему он удивляется?

— Не чужие же люди, — я непонимающе смотрела на него.

— Да. Даже когда мы не ладили, чужими нас назвать было нельзя. Я считал тебя своим личным врагом, — он посмотрел мне в глаза. — Прости.

— Ничего, я всё равно не помню. А что помню, вписывается в моё представление о немного вредном младшем брате, — я улыбнулась.

— Эй! Я всего на неделю тебя младше. Это не считается.

— Даже у близнецов есть старший и младший, — я хитро улыбнулась. — Тебе от этого клейма не избавиться, бра-тик.

Глаза Вольфа округлились, он перестал жевать.

— Вредная у меня сестрёнка, — наконец, сделал вывод он.

— Ты тоже прости, что так вышло с твоим домашним арестом. Сильно плохо, что ты не ходишь на службу?

— Неприятно. Не думаю, что мы с тобой добили всех демонов. Их явно больше, и есть другие тайные места. Наш отряд занимался расследованием похищений. А сейчас я только читаю отчёты и не могу лично всё осмотреть.

Я тяжело вздохнула. Не думала, что у моего спонтанного поступка будут такие последствия.

— Прости.

— А! — он махнул рукой. — Главное, чтобы они не узнали, что меня папа наказал, а то поднимут на смех. По официальной версии, я заболел.

— Хорошо, братик, я тебя прикрою.

Вольф поморщился.

— Не зови меня так… — он наклонился и легонько дунул мне в шею.

Я поёжилась. Это что за приколы? Неужели, он тоже читал ту книгу про нас и решил поиздеваться надо мной? Не может же он делать такие странные вещи всерьёз.

— Что такое, Летти? Холодно? — он практически касался лбом моего лба. — Мне тоже…

— А-ага, — я поймала затуманенный взгляд Вольфа.

— Мы могли бы…

— Давай камин зажжём? — с этими словами я ретировалась к камину.

Видимо, не надо было пить даже чуть-чуть.

А ведь я понятия не имею, как и чем зажечь огонь. Вольф подошёл ближе и тоже посмотрел на камин. Взял прядь моих волос и позволил ей выскользнуть из руки.

— Открой и положи бревно, я зажгу, — сказал он.

Кажется, пора к себе. Я уже хотела сказать Вольфу, что лучше пойду греться к себе, как взгляд зацепился за что-то непонятное внутри камина. Бумага. Тут явно горела бумага, причём много. Сжигал письма? Нет, буквы, кажется, печатные.

Я наклонилась и подняла лежащий внутри камина один из клочков бумаги. Маленький. Я прочла несколько напечатанных слов. Это ведь… Глаза застилала пелена слёз. Вольф. Как он мог? Как мог спалить все мои книги?!

— Ненавижу, — я зло посмотрела в глаза «брата».

По взгляду Вольфа, в котором отразилась лёгкая паника, я поняла, что была права. Он действительно сделал это. Я встала и молча и быстро вышла из комнаты.

— Стой, Летти, — он схватил меня за руку, но я вырвалась.

Вылетев из комнаты, я врезалась в латы. Ролан поддержал меня за плечи, помогая удержать равновесие. Он не ушёл. Сейчас, как никогда, я была рада этому и подняла на него полный несчастья взгляд.

— Ударить его? — рыцарь помрачнел.

— Да. Прошу.

Не глядя на Вольфа, не обращая внимание на звук удара, я зашагала дальше, по коридору к лестнице. Быстрее. Потом побежала.

Выбежала на улицу и пошла по дорожке к саду. Никого не хотелось видеть. «Спокойно. В общем, ничего не произошло, — внушала я себе. — Это даже не мои книги. И не мой брат». Но успокаиваться не получалось, наоборот, при мысли о брате из глаз потекли слёзы.

Дошла до беседки и села. Хотелось немного побыть одной. Мысли и чувства вконец спутались, я не понимала, что ждать от Вольфа. Он сжёг книги — уже за это я не могла относиться к нему нормально. Второе, это были книги его сестры. Третье: мы вроде бы как сблизились. Или я так думала. Как он мог? Общался со мной как ни в чём ни бывало, а сам за спиной… Предатель.