– О как! Это она так говорит? Сестра?

– Это они все так говорят. Практически в один голос. Особых тайн-то там не было. Богатая генеральская вдова. Шикарная квартира в самом центре. Деньги не транжирила, а даже преумножала. Пока не знаем, каким образом. Идет следствие, как ты понимаешь… – Илья ловко повернул их к пешеходному переходу, с которого вела прямая дорога к дому. – Детей своих не было. Вот и вились родственники над ее богатством, как мухи, пардон, над кучей дерьма. Кто-то был избалован, кто-то обижен. Сейчас проверяем алиби всех. Досконально. Поминутно.

Они подошли к дому. Илья сходил к машине и достал оттуда забытую баклажку с водой. Оля терпеливо ждала у подъезда.

– Илюша, а ведь наверняка и мужчины за ней ухаживали? – тут же снова пристала она, стоило им в лифт войти.

– Да, а как же без мужчин?

Он с улыбкой дотянулся до прядей, что вечно выскальзывали из ее косы. Заправил их ей за ушки. Тут же снова вспомнил, что они сегодня дома одни. И могут, без опасения быть застигнутыми, прямо с порога отправиться в постель. Дети у бабушки с дедушкой. Ура-а!

– И что мужчина? У него мотив был?

– Мужчина оказался на редкость обеспеченным, – неожиданно скис Илья, вспомнив их встречу. – И показался очень расстроенным.

Это было явное преуменьшение. Станислав Никулин, примчавшийся после телефонного звонка к моргу, был подавлен до такой степени, что ему даже понадобилась помощь врача. Побледнел. По стенке сполз на землю. Это когда уже из морга вышел. Пришлось ватку с нашатырем использовать, иначе никак не желал подниматься на ноги Никулин.

Конечно, конечно, никакой необходимости в его приезде не было. Процедура опознания прошла еще в квартире погибшей. Родственники все нужные бумаги подписали. Но больно хотелось Илье на Станислава посмотреть в тот самый момент, когда открывали лицо покойной. На его реакцию взглянуть. Определить степень волнения.

Никулин сдал зачет на «отлично». И упрекнуть его в том, что он переигрывал, было невозможно. Подоспевший терапевт определил у безутешного любовника Зои Григорьевны страшную тахикардию.

– Как же так! Как же так, Зоя?! – стонал и метался он потом по больничной кушетке, когда ему делали кардиограмму. – Мы же на отдых собрались. Еще даже точное место не выбрали. Все шутили, дурачились…

Представить серьезную Зою Григорьевну дурачащейся Илье было сложно. Родня в один голос называла ее внешне холодной и надменной. В душе, мол, была добра и отзывчива, но тоже не для всех. Но внешне…

– И вдруг – дурачились! – фыркал недоверчиво Илья спустя полтора часа, когда они с Ольгой из кровати перебрались на кухню чаю попить. – Как-то не вяжется.

– Думаешь, это он ее?

Ольга подозрительно щурила прекрасные голубые глаза. Куталась в клетчатый плед, накинутый на голое тело. Осторожно тянула из чашки огненный чай. И…

И казалась ему в этот самый момент самой прекрасной, самой сексуальной женщиной в мире. Пусть она считает, что у нее десять лишних кило веса. Пусть морщинки все новые находит вокруг глаз и рта. И уставшей бывает, и ворчливой. Он обожал ее!

– У него алиби, – ответил Илья кратко. – Соседи видели свет в его окнах весь вечер.

– Но если он такой обеспеченный, то мог и нанять кого-то.

– Зачем? – Илья с грохотом поставил чашку с чаем на стол. – Зачем ему ее смерть? Деньги она хранила в банке. Крупные суммы. Сейф оказался не вскрыт.

– А что в сейфе?

Оля склонилась над столом. Плед сполз с ее плеч. И он засмотрелся. Как в юности!

– В сейфе… – пожал плечами Илья. – Деньги, украшения. Бумаги на квартиру, дом, еще какую-то недвижимость. Я пока не добрался до этих объектов. Руки не дошли. Но… Она была весьма обеспеченной вдовой, малыш.

– Да-а! – протянула жена со странным выражением лица.

– Что? – не понял он ее загадки.

– Думаешь, что все так банально? Что родня, устав ждать ее кончины, взяла и пришибла ее? Ой, Илюша… Что-то подсказывает мне, не таким простым будет это дело.

– Откуда такие мысли, дуреха? – Илья встал и потянул ее за руку со стула. – Нам пора вернуться в спальню, детка.

– Опять? – в ненатуральном испуге округлила она глаза. – Мы же только оттуда.

– Надо пользоваться моментом. Вдруг пацанам надоест на даче и они решат вернуться уже завтра?..