Шрифт:
А уж как на мои посещения реагирует малыш – аж душа радуется! Хотя-я… на сколько я знаю, все дети любят когда их качают на руках и изображают, что подбрасывают к потолку. Меня, к счастью, еще мой семейный сослуживец просветил, что подбрасывание надо именно эмитировать, чтобы не напугать ребенка. Только Оллина, по моему, чем-то напугать вообще не реально! А как он хохочет, когда якобы взлетает к потолку!
Впрочем, я увлекся, а рассказать хотел вот о чем: открываю я, значит, дверь в спальню, а эльвиечка сидит на кровати до пояса укрытая одеялом и, наклонив набок растрепанную головку, недоуменно разглядывает меня огромными глазищами, какого-то совершенно немыслимого салатового оттенка..!
Меня, впечатленного этим зрелищем по самые не балуйся, только и хватило, что охнуть и замереть на пороге, до упора вытаращив на женщину глаза. А до нее, видимо из-за моего дурацкого вида, наконец дошло, что ситуация развивается несколько необычно. Эльвиечка похлопала своими длиннющими ресницами, обвела взглядом комнату, а потом ее губы жалко изогнулись, брови сошлись домиком и, уткнувшись в ладошки, моя «суровая леди» отчаянно разревелась! В голос! Со всхлипами и причитаниями!
Это было совсем уже выше моих сил! Захлопнув за спиной дверь и машинально закрепив ее еще и магическим запором, я бросился к горько рыдающей женщине и сделал то, о чем тайно мечтал все эти десять… суток: сгреб ее в охапку и усадив себе на колени как маленькую, бережно прижал головку к своей груди и погладил по волосам:
– Тш-ш-ш… Ну, что ты, что ты?! Ведь все уже хорошо… глазки раскрылись… ты все видишь…
И не удержавшись, поцеловал ее в пушистый затылок.
Глава 4. Элла. Подарок судьбы?
Не знаю, сколько бы я еще так просидела на коленях у нурга, бессовестно поливая его форменный китель слезами и прочими жидкостями, но тут у него из-за спины раздался отчаянный плачь Оллина! Ну еще бы: мало того, что нарушили очень важный для ребенка утренний ритуал с его тормошением, кружением и подбрасыванием к потолку, которыми нург начинал каждое свое утреннее появление чуть ли не со второго дня нашей оккупации его спальни, так еще и мама почему-то плачет. А поскольку мой мальчик плакал крайне редко, то сейчас, видимо, просто не мог не составить мне компанию в столь интересном времяпровождении.
Естественно, что меня с колен лорда-коменданта как ветром сдуло! Впрочем, он и сам уже проворно развернулся к Оллину:
– Это что еще за ор?! – притворно-сурово нахмурился нург в адрес моего малыша, – с каких это пор мужчины вдруг начали реветь как девчонки?!
То ли сынишка что-то понял, то ли просто удивился непривычному тону, но плакать он перестал и вытаращив глазенки, уставился грону Амиртарру в лицо, а тот подмигнул ему и звонко прищелкнул языком:
– Ну вот, совсем другое дело! – и протянул к малышу свои огромные ладони, – иди, покачаю…
Я смотрела на то, как зеленокожий громила ловко управляется с хрупким тельцем ребенка, как подкидывает его, как фыркает малышу в животик, от чего тот аж закатывается довольным, ликующим смехом ребенка, которого за всю его жизнь никто не посмел всерьез обидеть, мило улыбалась и размышляла на тему хоть и близкую происходящему, но все же как бы и из другой оперы:
«Мда… «Грон», «милорд», а для себя – «нург» и «он»! Какие-то странные у нас с «гроном комендантом» отношения сложились… Не смотря на то, что практически со второго дня нашего пребывания в крепости, он взял над нами с Оллином плотное шефство, благодаря чему мы не только какую-то нужду хоть в чем-то не испытывали, но наши желания буквально предугадывались, а просьбы исполнялись чуть ли не бегом», – думала я, принимая на руки насмеявшегося и «налетавшегося» сынишку, – «ну кто бы думал, что нам наконец-то ТАК повезет?!»
Но при этом, не смотря на то, что каждый наш день начинался с визита нурга, да, собственно, и заканчивался им же, что по первости, скажу честно, изрядно меня напрягало и тревожило, но что, из-за безупречного поведения нашего покровителя, довольно быстро беспокоить перестало, перейти на какие-то более личные отношения, у нас не получалось. Он – всегда обращался ко мне подчеркнуто уважительно, а я, в свою очередь, даже представить себе не могла ситуацию, в которой бы назвала его фамильярным «Ррат», как обращались к нургу, видимо его друг, по имени Хлад, и милая девочка, Малинка, которая жила от нас через стенку, снабжала меня примочками для глаз и помогала мне освоиться с внутренними помещениями крепости.
Возможно мешала слепота, которая лишала меня обычной моей уверенности, а взамен наделяла мерзким чувством беспомощности, комплексами и иррациональными страхами? Только и было надежды, что, как объяснил мне доктор, который на днях действительно приехал откуда-то издалека, «тяжелая» и агрессивная магия Проклятых земель, которая заполнила мои полностью опустошенные резервуары, постепенно «отстоится» и частично выведется естественным путем, а может частью и переработается под мои параметры, да и моя собственная магия восстановится, а значит включится механизм самоизлечения организма, (регенерации, подсказала я мысленно нужное слово).
«Ваши глаза целы, дорогуша, а значит много времени на возвращение вам зрения не понадобиться…» – как сейчас слышу я будто воркующий голос приезжего лекаря.
Кстати, стоил этот вызов нашему коменданту, как шептались горничные, «целого состояния, аж в три нулона!» Нулон – это самая крупная здешняя серебряная монета. Дальше шло уже золото, которого простые жители вообще могли увидеть только издалека, в чужих руках, поскольку зачастую, вся собственность крестьянина не тянула даже на один дократ, меньшую из золотых монет. Выходит, что только одна моя консультация у доктора, влетела нургу в крупную сумму, а это значит также, что тем нужнее налаживать с ним отношения… Но… Умом-то я это понимала, но как переступить внутренний барьер – без понятия!