– Что?

– К примеру, стоит ли нам показываться им на глаза или лучше спрятаться.

– Спрятаться? Зачем?

– Чтобы выяснить их истинные намерения!

– Какие намерения?

– Говорю же – истинные! А вдруг они захотят совершить преступление? А мы его пресечем!

– Спрятамшись?

– Спрятавшись! – поправил ее Валерка. – Конечно. Будем из укрытия наблюдать, и если они…

– Постой, Валер. Но ведь если мы просто будем там, они же при нас не станут…

– Степа, пойми, если мы не спрячемся, а будем открыто присутствовать, они совершат это преступление позже, когда мы уже не сможем схватить их за руку. Но это при условии, что они все-таки преступники. Хотя вполне возможно, что они просто добропорядочные любители искусства. Ты скажи лучше, там есть где спрятаться?

– Ну, я не знаю… Надо у Натки спросить… Ой, Валерка, а какое преступление они могут совершить?

– Любое!

– И убийство? – ахнула Степанида.

– Убийство? Ну, это вряд ли… Зачем? Скорее, кражу или подмену… А впрочем…

– Что? – испуганно прошептала Степанида. – Думаешь, и убить Натку могут?

– Думаю, Степка, могут! Просто уберут свидетеля.

– Погоди, – опомнилась Степанида. – Но он же думает, что Наткина мама про него знает! Что она запретила Натке их пускать! Как же тогда? Сразу ведь на него подумают!

– Да, я, пожалуй, погорячился. Степ, а ты случайно не знаешь, как его зовут, этого мужика?

– Случайно знаю. Филипп Аркадьевич Пешнев!

– Вот это хорошо.

– Чего хорошего?

– А я попробую навести о нем справки.

– Где? Какие справки? Когда ты успеешь?

– Вообще-то ты права… Не успею. Ладно, будем надеяться, что все обойдется без криминала.

– Хорошо бы, – вздохнула Степанида.

Утром в школе, едва завидев Наташу, Степанида кинулась к ней.

– Натка, у тебя в квартире спрятаться можно?

– Спрятаться? Зачем?

Степанида вкратце изложила ей Валеркины соображения. Наташа побледнела.

– Он что, думает, они придут меня убить?

– Да нет, конечно. Просто он считает, что лучше подстраховаться, и, если они что-то плохое задумали, выявить это сразу, а то они…

– Поняла. А то они сделают это в другое время и уже неожиданно для всех, да?

– Вроде…

– Ох, Степка, мне так страшно стало.

– Не бойся, Натка, мы же будем с тобой. Только спрятаться есть где?

– Троим? Надо подумать… А вот и Алка!

– Ну, что тут у вас? – подбежала к ним Алка.

Они быстренько ввели ее в курс дела.

– Кайф! – закричала она, сверкая глазами. – Просто здорово! Ух, как мне хочется их повязать!

– Да погоди ты, может, они нормальные честные люди, – засмеялась Степанида.

Но тут раздался звонок, и волей-неволей пришлось прекратить столь увлекательный разговор. Первым уроком была география. Степанида вдруг заметила, что Алка что-то чертит на тетрадном листке. Какой-то план.

– Ты чего? – шепнула она.

– План Наткиной квартиры!

– На фиг он тебе?

– На всякий случай!

Алка уже умирала от нетерпения, так ей хотелось сидеть в засаде!

С Валеркой Степанида договорилась встретиться на Сухаревской площади.

– Натка, познакомься, это Валерий!

– Очень приятно, Наташа, – представилась та, смерив его оценивающим взглядом.

– Здорово, старик! – сказала Алка.

И они помчались к Наташе. Степанида первым делом позвонила Юлии Арсеньевне, предупредить, что, возможно, задержится.

– Наташа, давай сначала осмотрим квартиру, – деловито заявил Валерка. – У вас три комнаты?

– Да.

– А где картина?

– В гостиной. Пошли покажу.

– Первый раз вижу в доме подлинник Сислея, – с важностью произнес Валерка. – Здорово!

– А ты вообще-то раньше про такого художника слышал? – не без ехидства поинтересовалась Алка.

В ответ он только презрительно фыркнул.

– Так, а где бы тут спрятаться? – спросил он, озираясь. – Не больно-то…

– Ну, летом можно было бы на балконе, но…

– Но сейчас еще далеко не лето! – констатировал Валерка. – Положение осложняется.

– А тебе обязательно тут прятаться? – удивилась Наташа.

– Желательно! Желательно видеть, что они будут делать с картиной.

– Но я же буду тут! С ними!

– Они могут попросить у тебя стакан воды!

– Ой, правда! Но что же делать?

– Кажется, я придумал! У тебя найдется какое-нибудь покрывало?

– Покрывало? Зачем?

– Я полезу под диван, а ты меня прикроешь покрывалом.

– Нет, этот диван – мамин любимый, это стиль ампир, и с какой стати на нем вдруг будет лежать покрывало? Филипп Аркадьевич сразу что-то заподозрит.