— Я же говорю, что мы никуда не спешим, — серьёзно говорит Кирилл, отойдя от меня.

Дёрнув рукой, понимаю, что оказалась в ловушке.

— Что за игры?! Открепи меня немедленно!

Кирилл молча смотрит на меня. Даже слегка удивлённо. Будто я что-то делаю в разрез с его представлениями об этом. Всё его напускное веселье мигом улетучивается.

— Ты ненормальный?! Что я тебе сделала?!

Так и не вымолвив больше ни слова, Кирилл выходит и закрывает за собой дверь.

Не помню, сколько времени я кричала и звала на помощь. Когда сел голос, я просто скулила и плакала, не в силах остановиться. Это сон? Это происходит со мной? Меня убьют? За что? Что я сделала? Я ведь только начинаю жить…

В моменты смертельного страха люди часто вспоминают маму. И я не исключение. Почему мы так мало общались? В детстве не было места уютнее твоих объятий. Где ты сейчас? Как бы я хотела оказаться рядом, проснуться и понять, что это страшный сон, а ты бы успокаивала меня и вытирала слезы.

Мы ни разу не виделись после того, как четыре года назад я уехала за лучшей жизнью. Мама была против. Мы поругались. Я до сих пор не могу понять, почему она тогда оттолкнула меня и обиделась. Неужели она хотела, чтобы я всю жизнь прозябала в маленьком городе, который и городом назвать сложно? Сейчас наша ссора кажется такой ерундой…

После истерики наступает безразличие. Я ничего не чувствую. Мне на все наплевать. Тупо смотрю на свою руку в наручнике и оглядываю комнату, в которой нет окон, но полно дорогущей мебели.

Я прихожу в себя от того, что кто-то гладит меня по лицу. Открываю глаза и вижу перед собой балдахин. Моргаю несколько раз, восстанавливая события и вспоминая, где нахожусь.

Повернув голову, вижу Кирилла, лежащего на кровати рядом со мной. Тут же в голове проносится все произошедшее, и я пытаюсь встать, но он дергает меня обратно. Признаю то, что на вторую попытку даже нет сил.

— Малышка, полегче, лежи спокойно, я принес тебе завтрак, — говорит он ласково.

— Зачем ты все это делаешь?! Почему я?! Где Дарина?! Она жива?! — спрашиваю срывающимся голосом.

— Ох, как много вопросов, — говорит Кирилл, трогая мою грудь.

Я пытаюсь убрать руку. Холод бежит по телу. Скорее всего, он псих. Нужно постараться не злить его, а попытаться вырубить и сбежать отсюда. Взгляд падает на прикроватную лампу.

— Не думай, что умнее меня. Даже если получится меня вырубить, то отсюда всё равно не выйдешь. Дверь открывается снаружи, — спокойно говорит он, поймав направление моего взгляда.

Слёзы подступают к горлу. Меня начинает трясти.

— Кто ты такой?! — выкрикиваю я.

Слёзы скатываются по щекам. В порыве отчаяния ударяю Кирилла по лицу. Удар получается очень слабым. Кирилл хватает меня за руки.

— Перестань! Для тебя же лучше, если ты будешь вести себя нормально! Я же сказал: смирись и не нарывайся!

В этот момент дверь резко распахивается и заходит Макс.

— Как дела? — спрашивает с улыбкой, подходя к нам.

Я ошарашенно смотрю на него. Он очень изменился. Если раньше казался зажатым и закрытым, то сейчас Макс излучает самоуверенность и самодовольство.

— Что ты сделал с Дариной?! Зачем вам все это?! — выкрикиваю я.

Мой голос срывается. Макс усмехается и смотрит на Кирилла, игнорируя меня.

— Ты еще не успел научить нашу гостью вести себя? Пора бы уже, или это сделаю я. Пошли, есть дела, — говорит он.

— Пожалуйста, хотя бы скажи, что она жива. — Мои слова переходят в рыдания. Макс подходит ко мне вплотную, пару секунд смотрит, состроив гримасу сострадания, а затем со всей силы ударяет меня по лицу.

— Эй! Ты чего творишь?! Мы так не договаривались!!! Ты охе…

Это последнее, что я слышу.

Когда я прихожу в себя, первые несколько секунд лежу с закрытыми глазами. Неподвижно. Хоть бы это был сон. Хоть бы сон. Боюсь пошевелится и обнаружить, что я все еще в этом странном доме. Набравшись смелости, открываю глаза и вижу балдахин. О, черт!

Слезы катятся ручьем. Голова ужасно болит, и я запоздало вспоминаю, что это из-за удара. Сил у меня нет, но кое-как удаётся встать, держась за кровать. Пошатываясь, я медленно начинаю передвигаться.

На противоположной стене замечаю дверь. В том же стиле, что и весь дом: бежевая, больше, чем стандартные двери, с золотыми объемными изображениями сфинксов.

Толкнув её, оказываюсь в ванной комнате. Внутри всё в золотых тонах. Огромная ванна, душевая, шкафчики, люстра, а во всю стену огромное зеркало.

Я выгляжу ужасно: щеки впали, глаза красные, разбита верхняя губа и половина лица опухла. Трогаю рукой и чуть не скулю от боли. Меня ждёт огромный синяк на пол лица…

Умываю лицо, уговаривая себя больше не плакать. Получается с трудом. Вернувшись в комнату, лихорадочно пытаюсь найти хоть что-то, что может помочь выбраться отсюда. Для начала подхожу к двери и пытаюсь найти скважину для замка, но ее нет. Вспоминаю слова Кирилла, что открыть дверь можно только снаружи. Ни одной зацепки. Ничего.