— Да ты уже нашёл себе оправдание! Что ж прекрасно! А теперь послушай меня, — я собираю всю силу, приподнимаясь с кровати, — ты мерзкий и лживый человек, который никогда больше не должен подходить ко мне, иначе я расскажу, как всё было!

В этот момент я замечаю фингал под его правым глазом.

— Рассказывай! Мне плевать! Делай то, что считаешь нужным, но я не оставлю тебя! — говорит твёрдо.

Эмоции забирают, кажется, всю мою энергию. Словно по щелчку пальцев у меня так начинает болеть голова, что я резко откидываюсь на подушки, закрывая глаза.

— Тебе плохо? Кать?! Я пошёл за врачом! — обеспокоенно произносит Кирилл и выбегает из палаты.

Спустя пару минут Андрей Валерьевич входит в кабинет, разговаривая на ходу.

— Кирюх, ну зачем грузить человека, который болеет? Дай ей отдохнуть, а потом с извинениями своими лезь! А теперь иди домой и приходи завтра! — Врач выталкивает Кирилла из палаты.

— Екатерина, как вы? Сейчас распоряжусь, чтобы вам принесли еду, а то опять уснёте.

— Мне лучше… Просто голова заболела так резко и сильно, — слова даются с трудом.

— Сейчас сделаю обезболивающее, потом еда и полный покой. Не переживайте, до завтра не будет больше никаких посетителей, — заверяет врач.

— Могли бы вы больше не пускать его сюда? — прошу шёпотом.

Снова закрываю глаза, так как даже дневной свет становится слишком ярок и увеличивает мою боль.

— Хм-м, мог бы, но это проблематично, — запнувшись, отвечает врач.

— Почему?

Врач делает мне весьма болезненный укол, и я морщусь.

— Потому что он мой друг и спонсор вашего лечения. Кирилл не такой плохой парень, каким может показаться… — говорит Андрей Валерьевич.

— Вы ничего не знаете! — выкрикиваю я, открывая глаза.

— Возможно. — Доктор улыбается профессиональной улыбкой.

Тем временем заходит Ксения с подносом еды.

— Набирайтесь сил, — с этими словами доктор выходит.

Я ем куриный бульон, а затем пару фруктов. Левой рукой, как показывает практика, совершенно неудобно держать ложку. Приходится её вставить в гипс, чтобы было комфортнее.

Мне становится лучше. Обезболивающее уже разливается по венам, принося облегчение. Я закрываю глаза и моментально засыпаю.

Не знаю сколько проходит времени, но, когда просыпаюсь, на улице уже темно. Вижу, что в кресле сидит медсестра, увлечённо читая журнал. Поворачиваю голову и замечаю на тумбочке пионы, а на кофейном столике красные розы. Пионы — однозначно Кирилл, а розы — это Стёпин стиль.

Продолжаю оглядывать свою палату. Можно сказать, что это vip-апартаменты. Всё в спокойных, бежевых тонах. На многоуровневом потолке красуется большой встроенный светильник. Я лежу на огромной кровати, напротив — кожаный диван со столиком, а по бокам кресла. Ещё здесь шкаф и несколько полочек разного размера.

Я пытаюсь встать, и ко мне тут же подбегает Ксения.

— Потихонечку! Вот так! — приговаривает она.

Медсестра помогает мне подняться. Голова кружится, как при качке на теплоходе. Я держусь за стены здоровой рукой, а медсестра страхует меня. Медленно мы добираемся до ванной комнаты.

— Сложно поверить, что через неделю всё будет нормально… — произношу, чувствуя подкатывающую тошноту.

— Мы вас быстро на ноги поставим, — заверяет Ксения.

Я прохожу мимо зеркала, но не хочу смотреть в него. Уверена, что там такой ужас, а я морально не готова. Спустя несколько минут я возвращаюсь в кровать, чувствуя усталость. Словно стометровку пробежала. На часах восемь вечера.

— Ксения, а где Стёпа? Он давно ушёл?

— Когда вы опять уснули, мы уговорили его поехать домой. Вид был у него не очень, уж поверьте, — смакуя отвечает медсестра.

— А как давно это было?

— Часа четыре назад.

Наверное, Стёпа дома. Как же не хватает его поддержки…

— Хотите я вам телевизор привезу? — спрашивает Ксения.

— А так можно? — спрашиваю удивлённо.

— Конечно!

— Было бы неплохо, — соглашаюсь я.

Ксюша выходит за телевизором, а я погружаюсь в свои беспокойные мысли.

Следующие пару дней ко мне никого не пускают по распоряжению врача. Честно говоря, это я его попросила, сославшись на сильную головную боль. Я знаю, если попрошу пустить только Стёпу, то Кирилл тоже окажется здесь. Не хочу его ни видеть, ни слышать.

Но жизнь снова вносит коррективы в мои планы…

Всё утро я занимаюсь тем, что ем, смотрю телепередачи или просто лежу. Моё состояние улучшается и это не может не радовать. Впервые за всё время я чувствую себя в относительной безопасности. За мной никто не гонится, не хочет меня схватить и снова посадить в ту комнату без окон.