– Дракон, значит? Дракон – мальчик или девочка?

Мой симбионт завис на долгие несколько минут, а я решилась и все же протянула руку. Ладонь не встретила никакого сопротивления, только легкую щекотку в том месте, где проходила сквозь черный туман.

– А я могу стать кем хочу?

– Почему бы и нет?

Если это просто черное облако, то какая разница, кем оно себя будет считать?

– Раз ты девочка, то и я буду девочка!

На рогатой голове появился бантик, а алые глаза обзавелись длинными густыми ресницами.

– Ты вылитая Дюдюка Барбидонская, – рассмеялась я, вспомнив древний мультик. – Буду звать тебя Дю, доченька.

– Нам нужно учиться, мама, – вздохнула тьма и стала втягиваться в разрез. – Я чувствую в себе огромную силу, но у тебя в голове так мало знаний.

– Увы…

Десять классов и два месяца колледжа. Какие уж там знания, все, что было, выветрилось за эти три годы. Зато я научилась убивать, выживать и экономить.

«Ничего, теперь нас две умных и красивых женщины, мы заставим этих мужланов с нами считаться, да, мама?»

По-моему, у меня в голове такого не было…

Я смотрела, как исчезает разрез на руке, и пыталась осмыслить случившееся. Это что же выходит, что я тоже дуал? Но среди легионеров не было ни одной женщины… Что бы это значило?

Чтобы отвлечься, растопила печь и поставила томиться кашу из крупы, которую мы принесли с собой. Выходить из дома остерегалась: мало ли кто меня увидит, а мне совершенно не хотелось встречаться ни с серыми, ни с дуалом. Чувствовала, что ничего хорошего эта встреча не принесет.

Рокси пришла, когда стало темнеть. Она вошла в дом с абсолютно прямой спиной и застывшим лицом.

– Рок, что с тобой?

Я отступила в глубину кухни, чувствуя надвигающуюся беду, внутри заворочалась Дю, но я нервно приказала ей притихнуть, чтобы ничего не выдало ее присутствия.

Следом за Рокси в дом вошел мужчина в черной форме легиона и с маской на лице. Он был светловолосым, кареглазым, статным и интуитивно показался мне очень неприятным. Дуал окинул взглядом помещение и глухо произнес:

– Вот мы и встретились, элина Никс Этери, дочь мага.

Не смотреть на него, не отвечать, не трястись. Магии во мне нет и быть не может, так что для обвинения в колдовстве у них нет основания.

– Мы знакомы?

Я вздернула нос и посмотрела дуалу за спину. В открытой двери маячили две фигуры в сером, чуть дальше стоял давешний мальчишка и группа деревенских баб. Вытянув шеи, они с жадным любопытством прислушивались к разговору.

– Мое имя – дуа Градис. И никак иначе, элина, прошу это запомнить. Я разыскиваю всех, в ком течет кровь магов.

– Что с Рокси?

Я не смотрела на дуала, прислушиваясь к тихому шепоту Дю. Моя личная тьма ехидно комментировала тьму Градиса, которую она каким-то образом чувствовала. Старая, плесневелая, тупая, и труха из нее сыплется, ей давно пора на помойку. И это самые милые слова в ее описаниях. Боже, ребенок, откуда ты этого набралась? Дю в голове хихикала и задорно нашептывала, что у меня в памяти есть слова и похуже. Но она пока плохо понимает, как можно их сочетать, ведь, например, секс между дохлой собакой и единорогом в принципе мало возможен… Мама дорогая! Кто бы почистил мне память!

– Дю! – попросила я. – Не надо брать из моей памяти плохое, бери только полезное.

– А это не полезное? – непосредственно поинтересовалась моя сим.

– Нет! – рявкнула я про себя, и тьма испуганно затихла, а я ощутила себя очень старой и начала сочувствовать своей бабушке, которая, наверное, точно так же вздыхала, когда я переехала к ней в свои неполные двенадцать лет…

– Мы подняли архивы, – продолжил тем временем дуал, игнорируя мой вопрос. – Твой отец был сильным целителем, мать обладала слабым даром, а у тебя в три года обнаружили искру. Ты маг, Никс.

– Это ошибка. Если во мне и была искра, то она потухла за эти годы.

Я смотрела только на Рокси, но боковым зрением заметила небрежный жест кистью, а когда повернулась, из пальцев дуала уже вылетел тонкий и гибкий хлыст тьмы. Удар – и на щеке Рокси налился алой кровью разрез. Моя подруга стояла не шевелясь, но в глазах ее плескались боль и дикий ужас. Я в шоке смотрела на стекающую по подбородку кровь и понимала, что мне не хватает воздуха. Сердце колотилось, будто я пробежала стометровку за три секунды, за грудиной разгорался пожар, и стремительно накатывало ощущение полной беспомощности. Я ничего не смогу противопоставить этому садисту. Ничего!