– Что?

– Это место Елены Петровны. Пересядь, Леш.

– Ты серьезно просишь меня освободить место для кошки, которой даже нет поблизости?

– Конечно, прошу. Нет, требую. Я просто волнуюсь о твоей заднице.

– Елена Петровна мне ее надерет, если увидит, что я занял ее трон? – иронично бросаю я.

– Не думаю. Просто у тебя теперь жопа волосатая будет. У Ленки линька сейчас. Ай, ладно, сиди уже. Я потом тебе дам ролик для одежды.

– И снова без комментариев.

– Итак, что мне удалось узнать, пока Мишаня шерстит по очереди все камеры. Ты ищешь двухкомнатную хату для съема в районе своей больнички. Эта же больничка – медицинская академия, где учится и работает Беляшова Евгения Михайловна. Фамилия атас, надо срочно менять, ну это так, небольшое отступление. Помимо хаты, ты ищешь «как лишать родительских прав и условия оформления опекунства». Ах, да, еще у нас там пока неоформленная корзина с одеждой и обувью. И еще одна в известном трусо-лифчиковом магазине с нижним бельем. Кстати, здесь мне твой выбор не нравится. Только пару комплектов черного белья с полупрозрачными вставками ничего так. Так, отвлекся, пардон. Итого, у меня закономерный вопрос, Алексей Викторович. Ты что, удочерять ее собрался?

– Ты лазил в моем ноутбуке?!

– Конечно же, не в твоем, как можно по чужим-то вещам. Мне просто хороший человечек подключил доступ через мой к твоему и там я залез в историю твоего поиска.

– Да ты, я смотрю, батенька, охерел. Как это относится к поиску девчонки?

– Прямо, Леша. Прямо и относится. Ты влюбился, что ли? А чего прямо не сказал?

– Нет.

– Что нет?

– Ты мне вопрос задал, а я тебе на него четко дал ответ.

– Тогда какого хера я так нагружаю своих мальчиков? – возмущенно бросает Соболев. – С какой стати мы все это делаем, а, Леш?

– Мне она просто нравится. Не более того.

– Пиздишь как Троцкий. Не будет так ни один мужик впрягаться ради девки, которая просто нравится. Какого хера ты мне лапшу на уши вешаешь? Ты всегда был крайне прямолинеен, сейчас-то не давай заднюю.

Хоть наезд Соболева меня бесит, но я понимаю, что в чем-то он прав. Однако, признаться самому себе, что Женя для меня больше, чем просто «нравится» – не могу. Это машинально ставит ее в другой ранг. А мне это не нужно.

– Я давно хочу сделать ее своей любовницей, а она пока сопротивляется. Меня это забавляет и вызывает повышенный интерес к ее скромной, но проблемной персоне, – в общем-то, не соврал. Подумаешь, не договорил. – Удовлетворен?

– Негодяйка какая.

– И не говори. Бесит, зараза, – тянусь за стаканом с виски. Отпиваю глоток и откидываю голову на спинку дивана.

На кой хрен я вообще тогда пришел в тот бар? Да и вообще в эту больницу? Ну жилось же спокойно и комфортно. Неинтересно, но спокойно. А сейчас я как последний гондон буду пользоваться сложившейся ситуацией. Если, конечно, Женя жива и относительно здорова. Где вообще может отсиживаться такой человек, как она?

– Все, Лешик. Жива твоя «просто нравится», – голос Соболева выводит меня из раздумий. – Сидит на Витебском вокзале, – вот сейчас я испытал самое что ни на есть облегчение. – Или в вокзале. Как, кстати, правильно? «На» – это, наверное, на крыше вокзала. А в – «внутри»? Чтоб эту русичку. Померла, зараза, а все равно на ухо мне все попездывает.

– Тихо. Она телефон врубила.

– Русичка?

– Я тебя сейчас реально грохну. У меня смс дошло. Может, к ментам собралась?

– Понял, «просто нравится». Ну если не дура, то после смс не пойдет. Или дура? Хотя, о чем я, если отказывается от такого счастья в лице тебя, то точно она самая.

– Хватит, Петь. Все, я тогда поеду, – хорошо хоть не начал толком бухать. – Заберу ее.

– Да стой ты. Давай мои ребята ее прихватят.

– Не надо, совсем, что ли, спятил?

– Ладно, но у тебя жопа пушистая. Давай ролик дам?

– И так сойдет.

***

Выезжаю из двора Соболева как ошпаренный. Мне бы позвонить, да предупредить, чтобы не дергалась с места, но пока додумался до этого, мобильник завибрировал. Видеть сейчас на экране ее имя, это так, как будто получил бутылку воды после жуткого перепоя. Включаю на громкую связь.

– Здравствуйте, – идиотское формальное «здравствуйте», но я ему, как ни странно, рад. Особенно, учитывая тот факт, что Женя решилась первой на звонок.

– Привет. Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, но точно стало лучше после вашего смс.

– Позвони сестре, – после непродолжительной паузы, наконец, произнес я, перестраиваясь в правый ряд. – Она волнуется, недавно мне звонила. Скажи, что у тебя сломался телефон и только что удалось купить новый. Ни о чем больше не говори. И тему вчерашнюю не поднимай с ней ни при каких условиях.

– А вы?

– Что я, Жень?

– Вы спросили о том, как я себя чувствую. А вы как себя чувствуете? Я убила человека. А вы разговариваете или пытаетесь со мной говорить так, как будто ничего не случилось. Вам не кажется это странным? Вы не испытываете ко мне неприязнь?

– Если бы испытывал к тебе неприязнь, то не помогал убирать следы не самого умного твоего поступка. Но это не телефонный разговор.

– Я знаю, – молчание. Затяжное.

– Я в курсе, что ты на вокзале. Где-то через полчаса я подъеду, может, чуть больше. Сиди на месте.

– Не надо. Я не хочу никого видеть, – грубо бросает Женя. – Я грязная и... просто не хочу. Я уже не на вокзале, – чувствую, что врет о своем местонахождении, но почему-то сейчас мне не хочется уличать ее во лжи. – Куда и когда мне прийти?