Шрифт:
Он подумал, что она умерла.
Сердце засбоило, Габриель приложил руку к груди. Джулия взглянула на него пристально:
– Что с тобой?
Он моргнул:
– Полный порядок. – Он скрыл волнение, крепко ее поцеловав. – О тебе волнуюсь.
Джулия собралась ответить, но тут послышалось покашливание.
Они оба обернулись: в дверях стояла Ребекка, домоправительница и друг семьи – высокая, на голове пучок темных с проседью волос, соль-с-перцем, большие темные глаза.
Ребекка подошла к ним и обеспокоенно посмотрела на Джулию:
– Ты как?
– Нормально. – Джулия развела руки в стороны. – Просто глаза на мокром месте.
– Это гормоны. – Ребекка потрепала ее по плечу. – Организм не сразу вернется к норме. Еще много раз настроение будет мотаться вверх-вниз.
– А!
Лицо Джулии успокоилось, будто слова Ребекки стали откровением.
– Со мной то же самое было, когда у меня сын родился. Я то смеялась, то плакала. Но постепенно все улеглось, не переживай. Хочешь лечь? Ланч можно отложить.
Джулия посмотрела на Габриеля – он поднял брови.
– Нет, я хочу всех видеть, – сказала она. – И есть хочу.
Джулия голодными глазами посмотрела в сторону кухни.
– Ланч почти готов. Не торопись.
Ребекка обняла Джулию и скрылась в гостиной.
– Забыла я про эти гормональные флуктуации. – Джулия взглянула на Габриеля. – У меня такое чувство, будто я потерялась.
– Ничего подобного, – твердо возразил он. Взял Джулию за подбородок, нежно поднял к себе ее лицо и поцеловал медленно и сладко. – Мы не можем потеряться, пока мы друг у друга есть.
Джулия ответила на поцелуй.
– Я так рада, что ты здесь. Понятия не имею, как бы со всем этим одна справлялась.
Габриель сжал губы. Он опять вспомнил то важное письмо, но решил, что сейчас неподходящий момент о нем говорить. И показал рукой на окно:
– У нас там на газоне – тысяча и один фламинго. Нельзя сказать, что ты одинока.
Джулия глянула в очень-очень серьезное и слегка раздраженное лицо Габриеля. И разразилась взрывом смеха.
Глава 5
Габриель смотрел волком на миллион металлических наконечников, винтов и пластиковых деталек, с военной точностью выложенных вдоль ковра детской. (Следует отметить, что никаких фламинго здесь видно не было.) Потом испепеляющим взором взглянул на коробку, где была лихо изображена подвесная колыбель, и снова мрачно уставился на разложенные детали.
– Твою ж…
За спиной кашлянули.
Габриель обернулся – в дверях стоял Ричард, держа на руках Клэр. Ребенок был беспокоен, и Ричард изо всех сил старался ее угомонить, прижимая к себе и укачивая.
– Где Джулия?
Габриель подошел к дверям и осторожно тронул детскую головку.
– Наслаждается более чем заслуженным сном. Клэр полагалось бы тоже спать, но она не хочет. Я сказал, что похожу с ней и попробую ее укачать.
Ричард говорил тихо, успокаивающим тоном, круговыми движениями поглаживая спинку ребенку.
– Давай я ее возьму.
Габриель протянул руки.
– Нет-нет. Я со своей новой внучкой готов проводить столько времени, сколько будет возможно. Но мы тебя возьмем в компанию. – Ричард аккуратно обошел все металлические детали и встал у окна. – Как, получается?
Габриель неопределенным жестом показал на засыпанный ковер.
– Воюю с колыбелью.
Ричард засмеялся:
– И мне приходилось. И велосипеды собирать, и совершенно невозможные игрушки на Рождество. Мой совет: заткни пасть инстинкту, подсказывающему разобраться самому, и делай по инструкции.
– У меня диплом Гарварда! Уж как-нибудь разберусь, как собрать детскую колыбель.
– У меня диплом Йеля. – В серых глазах Ричарда мелькнули искорки. – Но опыт подсказывает, что надо читать инструкции.
Габриель сухо улыбнулся:
– Не могу допустить, чтобы выпускник Йеля меня переплюнул. – Он сунулся в большой ящик и достал брошюру с инструкциями. Поправил очки. – Тут на китайском, испанском, итальянском и немецком.
– Я такую собирал, когда мы с Грейс привезли домой Скотта. Всю ночь с ней возился и приделал ножки задом наперед. Так и не сообразил, почему нет равновесия, пока Грейс не исправила.
Габриель хмыкнул и всмотрелся в тексты в брошюре:
– По-итальянски ерунда выходит. Наверняка наняли переводчиком первокурсника. Надо будет написать компании рекламацию.