Просто здесь не было того, что делает группу людей под одной крышей настоящей семьёй. Любви, привязанности, душевной теплоты и открытости. Никто не нуждался друг в друге.

Отец был учёным-химиком, мать заслуженным врачом-гинекологом, кандидатом наук. Большую часть времени они проводили на работе, и ничего их больше не интересовало. Нередко я удивлялся, как эти двое, всегда такие холодные, отстранённые, вообще смогли пожениться и завести ребёнка. Неужели когда-то они были другими, молодыми, счастливыми? Беззаботно смеялись?

Мне в это не верилось.

Когда я родился, они делали всё, что должны делать родители, но особой любви ко мне не питали. Это я понял достаточно рано. Мною больше всего занимались не родители, а тётка матери, которая регулярно приезжала из деревни и торговала на рынке овощами. Простая, грубоватая, полуграмотная, эта немолодая женщина, тем не менее, смогла дать мне больше, чем отец и мать со всеми их учёными степенями, регалиями и статьями в научных журналах. И, когда она умерла, больше всех горевал по ней именно я, тогда ещё школьник.

Идти по стопам родителей, выбирать профессию, как у кого-то из них, мне хотелось меньше всего. Наоборот – тянуло сделать всё иначе. Они покоряли науку – я ушёл из школы после девятого класса. Они сделали ставку на свои мозги – я на грубую силу. Благо та имелась в избытке, и бокс, спорт, в котором можно было давать волю энергии, выпускать наружу своих демонов, притягивал меня магнитом. Тренеры в секции, куда я пошёл ещё в школьные годы, хором заявляли, что у меня есть талант и что меня ждёт большое будущее. Оно и ждало, вот только янезнал тогда, что, поднявшись на вершину славы, можно в один момент лишиться всего.

А ведь Олежка как чувствовал, что так и будет! Точно ему ещё тогда быловиднобольше, чем мне. А я не верил.

Мысль о бывшем друге точно свернула меня из воспоминаний на землю. Я посмотрел на Летту. Она с каким-то ожесточением расставляла на столе посуду, звякая тарелками и ложками, нарезала хлеб, резко распахнула форточку, впуская свежий весенний воздух.

– Прости меня... за эту ночь, - сказал я хрипло.

Летта развернулась.

– Вот за что ты никогда больше не будешь просить прощения, так за это! – выкрикнула она, тыча мне в грудь пальцем. – За то, что уехал, не звонил, не показывался, будешь! За то, что забыл про нас! За то, что тебя не было рядом, когда мы в тебе нуждались, будешь просить прощения! Но не за эту ночь!

Я не узнавалеё. Летту будто подменили. Она наступала на меня, как разъярённая валькирия, волосы разметались по плечам, глаза сверкали.

– Неправда, - сказал я, перехватив тонкое запястье её руки, уже занесённой для удара. Тут я заботился скорее о ней, чем о себе. Не хотелось, чтобы она отбила об меня руку. – Я про вас не забыл. Никогда не забывал.

– Но ты уехал, - всхлипнула Летта. – Уехал в свою новую замечательную жизнь. И это стало началомконца.

– Не понимаю, - нахмурился я. – Какого ещё конца? И где Олег, родители, бабушка? Почему ты здесь одна? Ответь мне!..

Я требовал ответа, уже понимая по её лицу, что случилось что-то страшное. А меня, как она и сказала, не было рядом. Я считал эту семью своей, но бросил их. Поссорился с лучшим другом, уехал, чтобы заниматься профессиональным боксом. Начал новую жизнь.

Что происходило с ними, пока я находился далеко, в других городах и странах? Что изменило взгляд смешной девчонки? Сделало его пугающе-взрослым, точно с моего отъезда прошло куда больше времени...

Глава 2.3

Я всё ещё не могла до конца поверить в то, что Ник здесь, в нашей квартире. Как будто это сон. Ведь он так часто снился мне за те годы, что я его любила...

Когда Касьянов был так близко, я не могла ничего поделать с собой. Обуздать эмоции, прогнать воспоминания, которые, как волны, нахлынув на меня, тянули за собой. В прошлое.

В посёлке, где располагалась наша дача, моря не было. Зато имелась речка – небольшая, но чистенькая, с песчаным пляжем. Каждое лето, не дожидаясь, пока вода окончательно прогреется, ребятня из посёлка шла купаться. Я тоже не отставала, хотя родители ругались, грозя неизбежной простудой, ангиной и прочими хворями. Но кто в детстве будет этого бояться и осторожничать?

Молодёжь постарше тоже ходила на речку, но позже, ближе к вечеру, когда спадала жара. Не оставались в стороне и Олег с Ником, который приезжал к нам на дачу довольно часто. Меня они обычно с собой не звали, но я почти каждый раз находила возможность прибежать якобы по какому-то делу, например, передать что-нибудь от мамы, и задержаться. Ревниво следила за местными девчонками постарше, которые так и липли к Никите. Само собой, он привлекал внимание – красивый, высокий, сильный, ещё и боксом занимался, рядом с таким не страшно было пройтись и по лесу, и по тёмной улице!