– Гхм, признаться, да, – Вандербург тушуется. – Но это не значит, что никогда не хотел! Просто не было достойной пары.

– Будем считать, что выкрутились. Но теперь сразу уйти нам не удастся. Придется пробовать пирожки этой женщины, пообщаться с народом и даже сделать фото для газеты. Наверняка они послали за журналистом.

– Ничего страшного. Расскажем миру о нашей помолвке, моя дорогая невеста, – ехидно произносит Бернар, – а заодно выставим аристократию близкой к народу.

– Ну да, ну да. Я так и подумала.

Проходит час…

– Скорее, Беатрис, сюда. Пока этот балалаечник их отвлекает, уйдем через заднюю дверь.

Бегу за герцогом наружу, адреналин зашкаливает.

– Что, праздник у народа не понравился? – едко замечаю, едва мы оказываемся на улице.

– Не здесь, нужно уйти подальше, а то тут еще и аптеку сегодня открывают. С меня хватит одного приема, – Вандербург нервно оглядывается и тащит за руку дальше. Только оказавшись в городском парке, он немного сбавляет скорость. – Фух, кажется, оторвались.

Смотрим друг на друга, а потом как начинаем смеяться!

– А–хах, но согласитесь, было феерично! Вас заставили танцевать с дрессированным медведем! Откуда они его взяли, интересно?

– Вам весело, а я постоянно опасался за свою жизнь. Его огромные когти были рядом с моей незащищенной шеей! А голубь, вылетевший прямо из пирога, который меня заставили разрезать? Да я думал, поседею раньше времени!

– Ох, – хватаюсь за ребра, – поистине страшные люди. Боюсь представить, что у них припасено на окончание праздника.

– Не нужно нам знать, психика подготовленная нужна. Но зато журналист-таки был. К сожалению, от «Сплетника», но начнем будоражить общественность там.

– Ага. Надеюсь, они напечатают мою фамилию без ошибок, а то уже были прецеденты.

– Беатрис, это «Сплетник»! Они вообще не будут печатать вашу фамилию, а укажут, что открытие чайной лавки посетили герцог и герцогиня Вандербург.

– Ах да, конечно, как это я не догадалась, – усмехаюсь. – Что ж, полагаю, половину приглашений можно выкинуть? Или вы жаждете узнать фантазию каждого жителя города?

– Нет, упаси, – Бернар качает головой. – Теперь ходим только на приемы аристократов и официальные мероприятия от мэрии. Я от этого буду год отходить. Осторожнее!

Моя нога попадает в ямку и подворачивается, но герцог вовремя ловит.

– Кажется, это входит в привычку, – растерянно бормочу, ощущая сильные руки на своей талии.

– Так, может, зря мы сопротивляемся? Может, мироздание направляет нас друг к другу? – лукаво улыбается герцог и наклоняется к моим губам…

– Ваша светлость! Как хорошо, что я вас нашел! – доносится откуда–то сбоку.

Волшебство момента рассеивается, и я снова чувствую себя в парке среди толпы незнакомых людей, прижатой к Вандербургу. Ощущения не особо, если честно.

Бернар бережно ставит меня на ноги, одергивает накидку, но руку с талии не убирает. И только после этого поворачивается к подошедшему.

– Мы знакомы? – навешивает на лицо маску вежливости.

Честное слово, я бы сбежала, посмотри он на меня так. Все же настоящий герцог и его публичный вариант абсолютно разные личности. Первый –живой человек, а второй – политическая фигура, содержащая целый город в порядке.

– Эм, простите, нет. Я, наверное, помешал, – тушуется незнакомец.

– Уже неважно. Вы подошли, прервали нас, я вас слушаю, – надменно отвечает Бернар.

– Ага, простите. Меня зовут Ришель Картье, я прибыл к вам на практику по распределению из института права. Хотел лично представиться. Собственно, это все, – теряется парень.

Приглядываюсь, он очень молодой, явно вчерашний студент. Эх, а девушек в стоящие университеты не берут.

– Представились? – спрашивает Вандербург, оскалившись.

Наверное, это официальный вариант улыбки, но выглядит очень пугающе.

– А–ага, – парнишка тоже впечатлен.

– Замечательно. До встречи в начале недели, – герцог машет рукой, мол, уходи давай, смерд. И смерд, пятясь назад, уходит. – Ах, да, Картье! – Бернар вдруг останавливает студента.

– Д–да, ваша светлость? – заикаясь, тот возвращается.

– В выходные не стоит беспокоить меня без уважительной причины. И если вдруг мы пересечемся в общественном месте, как сегодня, достаточно кивнуть головой и улыбнуться друг другу. Ясно?