Сто процентов краснею. А ведь будущий врач. Что в этом такого? Обычная физиология. Но лицо горит.

— Ты эксбиционист, что ли? — нервно тру щеку. — Сначала фотки, теперь без футболки тут расхаживаешь…

— Тебя это смущает?

Тим ухмыляется. Мне кажется, в секунду даже как-то шире в плечах становится. Он и так за эти два года изменился. Нарастил мышцы, постригся вон… Одно только неизменным осталась — его врожденная наглость.

— Поехали со мной.

— Куда? — спрашиваю, вместо того чтобы сразу же сказать нет. Категоричное нет!

— Поехали. Полчаса, и я верну тебя обратно.

— Я…

— Покатаемся немного.

— Ты приехал, чтобы вернуть мне цепочку. Ты ее вернул. Пока.

Пытаюсь высвободиться. Какая это по счету попытка?

Азарин упирается руками в забор по обе от меня стороны. Мы пару секунд пялимся друг на друга. Я даже не дышу. А потом происходит то, чего вот никак не ожидаю.

Он просто закидывает меня к себе на плечо. Юбка, конечно же, задирается. Какова вероятность, что мои трусы увидела вся улица? На каждом столбе же камеры.

— Поставь, — дергаюсь и луплю его по спине. — Ты с ума сошел. Мама!

— Ты прямо как в детстве, чуть что, сразу маме жалуешься.

— Тим, это не смешно. Поставь! Пожалуйста, поставь! — ору так громко, как только могу.

— Я ща оглохну! — рявкает в ответ и приземляет меня на капот своей машины.

Нагретый солнцем металл обжигает задницу, потому что юбка болтается где-то на пояснице.

Я сижу с разведенными в сторону ногами, чуть согнутыми в коленях.

Тим уже успел пристроиться между.

Упирается ладонями в капот. Между нами снова слишком маленькое расстояние.

Опять губы к губам. Облизываюсь не потому, что хочу его соблазнить, само собой как-то выходит.

— Расскажи ему, — переходит на злобный шепот. — Или это сделаю я.

— Не лезь. Не смей лезть в мою жизнь!

Воплю, упираясь в его плечи, но Тим не реагирует. Стоит скалой. Гадская каменная глыба. Хочется разрыдаться от бессилия. Я отвыкла от такого общения.

Пашка разве что на словах пожурить может. Никогда не дуется больше получаса, всегда мирится первым, а еще ни разочка не вытворял вот таких фокусов.

Что за пещерные замашки вообще?!

— Ты, кажется, что-то путаешь. Не я это начал. В этот раз не я…

— Я хочу уйти. Ты не можешь удерживать меня здесь насильно.

Азарин шумно выдыхает. Распрямляется.

Отползаю чуть дальше, аккуратно соскальзывая с машины на землю.

— Чего встала? Иди, ты вроде как спешила.

Молча откидываю волосы за плечи и, высоко задрав голову, вышагиваю к дому. Трясущимися руками открываю калитку и юркаю за забор.

Шум мотора слышу минут пять спустя, когда прячусь в тенечке за углом.

— Как я понимаю, это Тимофей приезжал?

Вздрагиваю от маминого голоса, резко поворачиваю к ней голову.

— Чтобы он провалился, этот Тимофей.

— Ну-ну. Ты мне помогать собираешься?

— Да. Иду.

От души наковырявшись в клубнике, часом позже выхожу из душа.

Не знаю, насколько угрозы Азарина реальны, но мне бы не хотелось, чтобы Паша узнал о моем предательстве от постороннего человека. Хотя ирония в том, что Азарин нам не такой уж и посторонний. Закатываю глаза и завязываю волосы в высокий пучок.

К кафе рядом с клиникой, где работает Воронин, я приезжаю на такси, потому что так просто быстрее. Поправляю лямки длинного струящегося сарафана цвета ясного неба и забегаю в прохладный зал.

Пока выбираю напиток, замечаю направляющегося ко мне Пашу.

Улыбаюсь и, поджав губы, анализирую, как вообще начинают такие разговоры.

— Привет, — Пашка целует меня в щеку и садится напротив.

— Привет. Прости, что оторвала тебя от дел. Но нам нужно поговорить.

— Ты какая-то напряженная.

Очень точное замечание. Выдыхаю. Молчу пару минут. Играю с ним в гляделки.

Воронин успевает раза три за это время глянуть на часы. Спешит. Ну да, я оторвала его от работы.

— В общем, я чуть не переспала со своим бывшим, — выпаливаю на одном дыхании и опускаю взгляд на свои руки.

Время проходит, но Воронин не задает ни одного вопроса. Он в ужасе? Слишком зол? А может быть, я сказала все это лишь в своей голове?

— Паш, я…

— Я слышал, — отрезает холодно. — Когда?