Василий: Мне придется сокращать зарплаты и персонал. Возможно, директора придется со временем уволить.

Валентина: Давай в этом месте конкретнее в цифрах. На сколько примерно процентов ты сократишь всем зарплату? На сколько упадут выручки? Сколько продавцов тебе придется уволить?

Василий: Ночная выручка при торговле алкоголем – это примерно половина от всей кассы за сутки. Мне придется вдвое сокращать зарплату. Но тогда продавцы начнут увольняться сами.

Валентина: Представь, что все так и произошло. Прошло полгода.

Как сейчас? Что происходит в худшем случае?

Василий: Товара становится все меньше и меньше. Продавцы из-за низких зарплат начнут воровать. Мой магазин становится похожим на сельский ларек. На полках стоит 3 банки и две бутылки. Это кошмарный сон.

Валентина: Представь, помедли в этой картинке минуту.

Прошел год. Как сейчас?

Василий: Все продавцы уволились. Я сам торгую за прилавком вместо продавца. Мне очень стыдно перед людьми, которые меня видят. Мне кажется, что все обсуждают мое фиаско, с удовольствием и злорадством перемывают мне косточки. Это позор.

Валентина: Давай здесь чуть конкретнее. Перед кем именно тебе стыдно больше всего? Кто больше всех будет злорадствовать?

Василий: Перед всем персоналом, которых мне когда-либо приходилось увольнять. Особенно прошлый директор, которого я убрал, его радостное лицо я прям вижу.

Мои близкие тоже во мне разочарованы.

Валентина: Кто именно из близких и в чем проявляется их разочарование?

Василий: Я больше не могу содержать своего сына и его семью. Хотя, конечно, он давно уже взрослый, и по идее, пора бы уже давно ему было стать самостоятельным.

Моя арендодатель – женщина со сложным характером. Это старая и неприятная история. Меня эти конфликтные отношения тяготили все годы, пока я арендую это помещение. Это хомут на шее, от которого избавиться нереально. Я пытался найти и арендовать новое помещение, однако все попытки заканчивались ничем. Адрес и место значат в торговом бизнесе практически все.

Я очень долго не мог отделаться от этой безумной женщины, которая придумала себе, что я ей бесконечно что-то должен. Я тогда был еще молод, а она пожилая дама, с детьми и внуками, с болячками и кучей претензией к жизни. Но, правда, бизнес она всегда умела вести и многому меня, зеленого, тогда научила.

Мне станет нечем платить ей аренду, она тоже будет во мне разочарована.

Валентина: Хорошо. Представь, что все так и происходит. Ты перестал платить аренду.

Прошло два года.

Что дальше?

Василий: Денег на счетах совсем нет. Я осматриваюсь в магазине и не понимаю, что здесь до сих пор делаю. Я закрываю магазин и ухожу. Мне кажется, что весь город смеется надо мной.

Валентина: Хорошо, что дальше происходит?

Василий: Я не знаю. Вот это и есть та точка, дальше которой я не могу ничего придумать.

Валентина: Прошло 3 года. Чем ты сейчас занимаешься? Есть ли у тебя деньги на еду? Сколько тебе нужно по минимуму в самом худшем случае?

Василий: Деньги на еду у меня, конечно, есть. У меня еще 2 квартиры, которые я сдаю в аренду. Получаю с них сто тысяч рублей примерно, половину отдаю на кредиты и ипотеку. Остается 50 тысяч, с голодухи точно не помрем с женой.

Но я уже никого не содержу в таком случае, ни сына, ни его семью, ни своих родителей, не плачу той самой женщине, которая так долго жила за счет моей аренды.

Но я не могу поверить, что больше не работаю в этом магазине. Стараюсь не приезжать в этот район, обидно, столько лет своей жизни я туда вложил, столько сил.

Валентина: Хорошо, что ты делаешь при этом? Или ничего не делаешь?

Василий: Я, конечно же, буду думать, чем дальше заниматься. Раньше мне всегда хотелось открыть кофейню, но я не считал это особо серьезным делом. Как-то не по-мужски, что ли.

Кексы, булочки, пончики – вроде женский бизнес, но мне это нравится. Наверное, я открою кофейню. Продам одну из квартир, найду помещение рядом с морем. Найду партнера, чтобы купить помещение на двоих.

Валентина: Хорошо. Прошел еще год. Посмотри, как сейчас обстоят дела?

Василий: Я выкупил это помещение у партнера. Вижу себя сидящим за столиком. Я смотрю на море, официанты в красивой одежде. Вкусная еда. Это бизнес для Души. Хотя даже бизнесом назвать – как-то не совсем верно… Мне нравится тут быть, нравится этим заниматься.

И особенно радостно и легко, что на моей шее больше никого нет. Я больше ничего не должен той самой даме Х. Это было морально такое неподъемное бремя – работать с конфликтным человеком.