— Этот корабль пошире будет нашего «Арейона», — заметил опасливо Медон.

— Зато без весел! — отрезал Филотий.

Медон хотел было сказать, что на веслах они шли быстрее, но взглянул на кормчего и смолчал. Руки Филотия вцепились мертвой хваткой в рычаги, жилы вздулись на лбу, а прищуренные глаза не отрывались от бойниц. Арет и базилей встали за его спиной, чтобы не закрывать собой прорези в башне. Пару раз визгливо терся бортами корабль о скалы, но выдержало железо. Так они шли, протока за протокой.

— А вот за тем мыском как раз и выход в море, — заявил вдруг Филотий. Готов поспорить на десять драхм, что нас там ждут.

Все промолчали, но спустя немного, когда свернул корабль за мысом направо, хмыкнул Арет и сказал:.

— Ты выиграл, кормчий!

Корабль преследователей стоял посередине пролива с опущенными парусами. Высоко запели рожки, было видно, что начали поднимать якоря.

— Правь на них, не сворачивай! — крикнул Одиссей, а Политу велел дверцу в башню прикрыть.

И вовремя! Туча стрел поднялась в воздух и их град дробно застучал по железной палубе. Снова выстрелили лучники — на сей раз огненными стрелами, — но втуне. Медон, припавший к отверстию смотровому, отшатнулся было, но после снова глазом приник.

— Стреляйте, стреляйте, — злорадно сказал Арет. — Эх, сейчас бы с десяток бойцов, взяли бы их целенькими!

«Харраб» неотвратимо надвигался на судно, запирающее им выход. Там уже рубили якорные канаты, а гребцы опустили весла, чтобы, мощно и дружно ударив, уйти от острого носа железного дива.

Не ушли.

Словно клинок в горло жертвенного быка вошел «Харраб» в борт вражеского корабля. Сухо треснуло дерево обшивки, обнажились ребра переборок, щепками разлетелись длинные весла. Крики ужаса слились с грохотом. На куски разломилось злосчастное судно. Лишь два воина в блестящих доспехах успели прыгнуть на борт «Харраба», остальные на дно пошли. Из гребцов, может, кто и уцелел, в обломки вцепившись.

— Ха! — воскликнул Арет. — Вот, базилей, и стал ты хозяином моря! Кто устоит против тебя? Если в столь краткий миг мы врагов одолели…

— Мы одолели? — Базилей нахмурил брови. — Разве ты знаешь, чья воля судно ведет?

— Так ведь справился Филотий!

— Нехитрое дело вожжами ворочать, — отозвался Филотий. — Но кто в колесницу впряжен, чтоб я знал?! Вы лучше вон с теми разбойниками справьтесь.

Между тем два воина, что оказались на палубе, огляделись и, кривые мечи обнажив, встали спина к спине, Сквозь прорези шлемов блестели глаза, лиц не было видно.

— Дел-то всех! — сплюнул Арет. — Сейчас мы их мигом! Ну-ка, юнец, копье подними!

Полит взял копье на изготовку и чуть не задел древком базилея. Пинком распахнув дверцу, Арет выскочил на палубу, а за ним и юноша. Грохот удара железа о железо заставил вздрогнуть непрошеных гостей, но они тут же развернулись к башне, выставив клинки, шажками двинулись вперед.

Арет рассчитывал справиться со своим противником быстро, а потом помочь юноше, но схватка затянулась — враг ловко отбивал его удары, а острие изогнутого меча несколько раз свистело в опасной близости от горла старого воина, шипастый же наколенник расцарапал бедро.

У Полита дела шли хуже — юноша самоуверенно попытался ткнуть врага копьем, но не успел он опомниться, как в руках у него остался лишь куцый обломок древка. С коротким мечом против клинка он продержался бы недолго. Захотелось исчезнуть ему с этого узкого поля брани, да некуда было бежать. Прыгнул он к левому борту, метнулся к правому — но не уйти от смертоносного клинка. Хитрым нырком хотел сбить с ног врага, но не вышло — легко перескочил через него противник, выбил ударом ноги меч и занес свое оружие.

Глаза не закрыл Полит, чтобы смерть достойно встретить, а потому и увидел, как в горле врага вдруг стрела оказалась, навылет пробив. Воин в блестящей кольчуге выронил меч и в воду свалился.

В дверях башни стоял базилей и лук свой теперь на второго нацелил.

Но помощь его не понадобилась Арету. Он извернулся, пропуская удар, и поймал меч врага в медный захват, что к наплечнику левому был приклепан. Дважды ударив, поверг врага на палубу, содрал с раненого шлем и выругался последними словами.

— Да что же такое! — вскричал он. — Неужто одни амазонки остались во всей Ойкумене, а больше и не с кем сразиться?!

И впрямь опять пришлось им в схватку вступить с воинственными девами. Полит насупился: чуть его баба не одолела! Но потом приободрился — бывалые дружинники, и те их боялись. Впрочем, до этого плавания юноша полагал, что рассказы о женщинах, которых нелегко одолеть в бою, столь же правдоподобны, как и истории о морских чудищах. В чудище поверить даже легче — море велико и глубины его безмерны, а про амазонок говорили, что жили они во времена легендарные, когда боги и полубоги запросто ходили среди людей, ввязываясь в их склоки и дрязги, вовсю при этом их женами пользуясь.