Вот так в августе 1996 года я оказался на Старой площади в Москве в качестве заместителя Управделами президента. Курировал юридическое управление и загрансобственность.

ЛЮДМИЛА ПУТИНА:

Я помню, что вопрос не стоял так: ехать в Москву или не ехать? Было понятно, что ехать надо. И даже нельзя сказать, что мы с Володей как-то уж очень обсуждали новое назначение. Володя сказал, что хотя и предложили работу, которая не вполне ему подходит, но ничего другого нет. Потом появилось другое предложение.

Мне не хотелось уезжать из Петербурга. Только начали жить в своей квартире, а тут опять все казенное. Хотя что уж жаловаться? Дача в Архангельском. Дом, правда, старый и старая обстановка, зато два этажа, шесть комнат. Две внизу, четыре наверху — шикарно! И Москву я полюбила сразу. Необъяснимо, вот просто подошел мне город, и все — то ли атмосферой, то ли обстановкой на улице, то ли ухоженностью. Питером я болела. Приехала в Москву и выздоровела. Муж дольше привыкал к Москве, но, кажется, привык. Тут комфортно даже от самого сознания, что жизнь бьет ключом.

Не могу сказать, что я не любил Москву. Я просто больше любил Питер. Но Москва, совершенно очевидно, — европейский город. Есть у него, конечно, свои проблемы, но тем не менее здесь кипит жизнь. Надо признаться, что Питер все-таки провинция, хотя бы политическая.

— Вы сделали невероятно быструю карьеру в Москве. Практически каждый год повышение. 1997-й — начальник Главного контрольного управления, 1998-й — первый замглавы администрации президента, курирующий регионы, 1998-й директор ФСБ, а позднее еще и секретарь Совета Безопасности. В августе 1999-го — премьер-министр и с 31 декабря — и.о. президента. И что, вам вот всем этим было одинаково интересно заниматься?

— Совсем нет. Собственно, был момент, когда я собирался уходить из администрации президента.

— Когда же?

— А вот когда работал в Контрольном управлении. Работа такая… несозидательная сама по себе. Важная, нужная, я все понимаю, но неинтересно мне было. Не знаю, чем бы я занялся, если бы все же ушел. Наверное, создал бы какую-то юридическую фирму. Трудно сказать, можно ли на это жить, но это действительно интересно.

Многие из моих друзей занимаются этим, и у них все получается.

— Так почему же не ушли?

— Пока думал, меня назначили первым замом главы администрации президента, и я занялся регионами, контактами с губернаторами. До сих пор считаю, что эта работа была самой интересной. Тогда же, кстати, у меня сложились отношения со многими губернаторами. Мне стало ясно, что работа с региональными лидерами одно из самых важных направлений деятельности в стране. Все же говорят о том, что нарушена вертикаль управления, вот и надо ее восстанавливать.

— Вот только надо ли это губернаторам? Готовы ли они выстраиваться в вертикаль?

— Они готовы. Ведь и губернаторы — часть страны и тоже страдают от управленческих недостатков. Этот вопрос надо решать вместе с ними. Кому-то что-то может не понравиться, всем не угодишь, но что-то общее в подходах можно найти. Потом, мне было интересно узнавать страну. Ну где я работал в Петербурге, за границей… Конечно, семь лет работы в Питере — хороший опыт, и хозяйственный, и управленческий. Но Питер — это все же не вся страна. Хотелось поездить, посмотреть.

— Что же вы тогда через полгода бросили это интересное дело и пошли директором ФСБ? Потянуло обратно в органы?

— Не потянуло. Меня не то что не спросили: хотите — не хотите, а даже не намекнули, что может быть такое назначение. Просто президент подписал указ…

— Главой администрации тогда ведь был Валентин Юмашев?

— Да. Сижу в кабинете, раздается звонок: «Можешь подъехать в аэропорт, встретить Кириенко?» Он тогда был премьер-министром и возвращался от президента, который отдыхал в Карелии. Я говорю: «Могу». «Что это вдруг?» — думаю. Я уже заподозрил что-то неладное. Приезжаю в аэропорт — выходит Кириенко: «Володя, привет! Я тебя поздравляю!» Я говорю: «С чем?» А он: «Указ подписан. Ты назначен директором ФСБ». Ну спасибо, ребята… Не могу сказать, что обрадовался. У меня не было желания второй раз входить в одну и ту же воду.

Понимаете, все-таки в военизированных организациях очень тяжелая служба. Я помню: подходишь к зданию КГБ, где работал, и тебя как будто к току подключают.

Не знаю, может быть, только у меня так, но думаю, что и у подавляющего большинства. Человек живет там в постоянном внутреннем напряжении. Бумажки все секретные, то нельзя, это нельзя.

Да в ресторан нельзя было сходить! Считалось, что в рестораны ходят только проститутки да фарцовщики. Что приличному сотруднику органов безопасности делать в такой компании?