— У меня в друзьях только классные чуваки, верно? В этом списке нет лузеров. — Боже, он такая высокомерная задница. — Что также означает… — Миллер схватил меня за плечи и повернул в сторону поля. — Я не выиграю эту игру, пока ты не начнешь очень громко за меня болеть, пупсик.

Я громко застонала.

— Больше никогда так не говори. Никогда.

— Пупсик, — расхохотался он. — Кажется, я только что потерял клетку мозга.

— Не говоря уж обо всем моем уважении.

— Ну, мы хорошо поболтали. — Он сжимал мою руку, пока мы возвращались на поле. — Кричи громко, девочка из группы поддержки.

— Не оторви ничью голову, тупой футболист. — Я крепко его обняла.

Миллер мотнул головой в сторону Коэна.

— Кроме его головы, да? Потому что у меня с первого дня руки чесались оторвать ему голову.

Я проследила за его взглядом, на Коэна, подававшего длинный пас через поле.

— Он — твой квотербек (Примеч.: Квотербек — позиция нападения игрока команды в американском и канадском футболе).

Миллер сжал челюсть и указал на поле своим шлемом.

— После того, как закончится этот сезон, я надеру задницу этому слабаку.

— И разрушишь свои шансы поступить в колледж, потому что его отец подаст на тебя в суд за то, что ты коснулся его сокровища?

Миллер поморщился.

— Так что ты в нем нашла?

— Бицепсы. Хороший рот. Убийственное тело…

— Жуткий характер… склонность к изменам? — закончил Миллер. — Когда ты, наконец, признаешь, что у тебя есть ко мне чувства, и отбросишь осторожность, а? — Ямочки на щеках сменились широкой улыбкой, когда он постучал себе по лицу пальцем в перчатке. — Хорошо, подари мне немного… платонической любви. Исключительно на удачу.

Я потянула его голову вниз, готовая поцеловать в щеку, но Миллер повернулся и обрушил свой рот на мой.

Я сделала вдох. Вдохнула его аромат.

Миллер прервал поцелуй и пожал плечами.

— Упс, — подмигнул он, глядя поверх моей головы, где, уверена, стоял мой разъяренный парень.

— Он ненавидит, когда ты так делаешь. — Я ударила Миллера рукой по груди.

— Привилегии быть твоим лучшим другом. Этот рот, — он повернулся и побежал, крича мне: — он всегда был моим. Я просто жду, когда ты покинешь темную сторону.

Игнорируя то, что он сказал (как и всегда), я крикнула ему вслед:

— Хорошей игры.

— Вперед, Рыцари, вперед! — Миллер поднял вверх кулак, напоследок одарил дерзкой улыбкой, а затем надел шлем.

Раздался сигнал будильника, и я подскочила в постели. Конечно же, в ночь перед отбором в группу поддержки футбольной команды «Смельчаки» мне снился именно Миллер. В глазах стояли слезы. Он всегда мне снился, когда я находилась в состоянии стресса, и эти сны лишь добавляли масла в огонь, подпитывая пламя моей боли до тех пор, пока не хотелось кричать. У меня и так достаточно проблем. Почему мои мысли всегда возвращались к Миллеру? От него невозможно сбежать, а я хотела лишь одного — передышки. Почувствовать себя нормальной. Забыть прошлое. Забыть его. Но Миллер был постоянным напоминанием, постоянным шилом в заднице.

На улице было темно, поэтому я проверила время на телефоне. Еще четыре часа сна, прежде чем я должна явиться на отбор. Еще оставалось четыре часа, чтобы выкинуть из головы (и из сердца) все мысли и воспоминания о Миллере Квинтоне, изгнать самые счастливые воспоминания вместе с агонией плохих.

Он не стоил моего времени.

Или места в моей голове, или все еще не исчезнувших крошечных трещин на сердце.

С таким же успехом Миллер мог бы быть мертв… Точно так же, как умерла наша дружба, в ту минуту, когда он пообещал, что я никогда не буду плакать из-за него, и навсегда ушел из моей жизни.

Глава 1

ЭМЕРСОН

Настоящее

Сон так и не пришел.

Вместо него пришли воспоминания.

Большинство девушек, вероятно, хорошо отдохнули и были готовы к отбору, а я застряла с призраком прошлого Рождества. Взглянув на свое отражение в зеркале заднего вида моей дерьмовой машины, я пожелала, чтобы темные круги под глазами исчезли.

Я должна была пройти отбор.

Должна.