Но были разбужены слугами, и, увидав грозный вид Боеслава, и тем паче настрой, который было не спрятать ни код каким нарядом, тут же удалились – таковы друзья вечеринок…

…привыкнув к праздности, отсутствии всякого старшего над собой, Батизар даже не потрудился привести себя в порядок. Он и подумать не мог, что сам Бояслав прибудет. Испытывал он робость пред ним еще со времен службы у него, видя, как четко и твердо тот отдавал приказы, и тем паче – слушали и исполняли их самые таинственные воины-пластуны.

Но даже эта робость не отрезвила его, и предстал Батизар пред своим некогда старшим взлохмаченным, в исподнем, не ополоснув даже лица водицей, чтоб освежиться. Но зато успел уже, проснувшись, хлебнуть из всегда стоявшей у кровати бутылки Жевре Шамбертен, дабы унять шум в голове. Этому он научился у самого императора!

Да и как ему было вести себя? Его мнимые друзья старательно внушали ему, что он самый важный из всех русичей, и кто ему может указывать? Только от него зависит мир меж их державами, и Ляпайоне даже устраивал как раз накануне прием в их честь! И речи те легли на благодатную землю, взращивая ту самую гордыню, что тщетно пытался унять Велеяр.

– Какие тропы тебя привели сюда, Боеслав? – поперхнувшись, только и смог промолвить Батизар. И тут же выскочил из приемной, чтобы одеться и привести себя в порядок. По правилам местного этикета было допустимо появляться пред посетителями в чем угодно, но…

Это было здесь, но Батизар знал, что вряд ли Бояслав согласится с таким. Былая собранность, полученная в те времена, когда он был на службе вместе с Бояславом, внезапно вернулась, и куда делась приобретенная здесь вальяжность и распущенность!

Конец ознакомительного фрагмента.