– Да ты что?

– Да, вот я и записалась на собеседование, завтра.

– Что?

– Пап. Спокойно. Мне сказали, что свободный график там возможен, так что на учебу это не повлияет.

– Я просто не хочу, чтоб ты перетруждалась, понимаешь? Зачем тебе эти нагрузки, тем более после твоего падения.

– Папуль, но это же здорово, я познакомлюсь со многими людьми, разве это плохо?

– Нет конечно. Господи, мне иногда кажется, что этот ребенок стал планировать свое будущее, когда начал ползать. – Мы засмеялись.

– Так ты не против?

– Нет, я не против, но, если я потом замечу, что тебе это мешает, ты не будешь работать. И без вопросов, мы договорились?

– Да. Спасибо. – Я чмокнула его в щечку. – Ну что, готовим ужин?

– Да, вперед, только я сначала переоденусь. – Папа пошел на верх, а мы с Алли на кухню.

– Так, ты – салат, я картошку с курицей.

– Ок, босс.

– Кали! – Мы засмеялись.

– Да, ладно, ладно. – Я достала из холодильника овощи и сделала музыку по громче, у нас на окне стоял маленький радиоприемник, играла песня Кристины Агилеры Hurt. Агилера – мой кумир, потрясающая женщина и великолепная певица, все ее песни я знаю наизусть и тут же невольно стала подпевать. Походу дела резала салат и овощи.

– Видимо нашу птичку нужно было отдавать в музыкальную школу.

– Что? Нет. Какой из меня музыкант. – Я засмеялась, мне и так проблем хватает, куда еще музыку вписывать.

– Очень даже какой, слух есть, голос есть, что еще нужно? – Проговорила Алли будто это все так легко.

– А то, не боязнь сцены и людей, которые закидают тебя тухлыми помидорами, как только споешь не ту ноту.

– Тебя послушать, так люди звери.

– О! Еще какие! Например, козлы. – Тетя сдавленно засмеялась, понимая о ком я говорю. Я выложила салат в салатник, заправила оливковым маслом и выдавила половинку лимона. – Что там курочка?

– Еще минут 15 и готово.

– Прекрасно. – Вошел папа в кухню. – Я расставлю приборы.

– Хлеб резать?

– О, нет родная, я купила лаваш.

– Хорошо. – Я достала лаваш из хлебницы и порвала на маленькие куски, сложила все в корзинку.

Вскоре мы сели за стол, как обычно болтая обо всем и не о чем. Боже мой, как же сложно скрывать от них вторую часть себя. Самые родные и дорогие тебе люди, не знают кто ты такая на самом деле. И если честно, я даже сама не могла понять почему не рассказывала им этого. Просто с детства вбила себе в голову, что нельзя никому говорить, но вот совсем недавно, мою голову стали посещать очень странные мысли. А вдруг, я вовсе не его дочь, а если и его, то от кого именно я унаследовала крылья? От него? Не думаю, тогда он бы давно уже рассказал. От матери? Тогда он тоже должен был знать, что она не такая как все. И опять же, он бы мне сказал, хотя бы для того чтобы уберечь. А если он не знал? Тогда почему она нас бросила? А может она тоже была обычной женщиной и просто попала под какое-нибудь радиоактивное излучение и родилась я, а она просто испугалась и убежала? Тогда, мои крылья должны были вылезти из нее вместе со мной. Фу, как отвратительно. Нет, ведь папа рассказывал всегда, что она очень нас любила и была великолепной женщиной, но что с ней случилось? И господи, как же мне обо всем рассказать папе?

– Кали?

– Да? – Я аж вздрогнула. Пронизывающий голос Аллегрии прозвучал не так, как всегда.

– Ты где витаешь? – Возмутилась она.

– Да я вот думаю на счет завтрашнего дня, школы и собеседования.

– А, уже испугалась трудностей в совмещении дел? – Улыбнулся папа.

– Нет, нет. Вовсе нет. Просто представляла, что и как нужно говорить.

– Ну, дорогая, я не думаю, что там нужны будут какие-то особенные слова. Слова из глубины души и правильная формулировка, всегда выигрывают.

– Да. Ты прав. – Я глотнула воды.

– Главное быть спокойной. – Проговорила Алли.

– Ох, это точно не про меня. – Мы засмеялись. – Но знаете, повторить параграф по новой теме биологии, мне не помешает. Спасибо за ужин, все было вкусно. – Я встала из-за стола и поцеловала Алли в щечку. Отнесла посуду на кухню и сложила все в посудомоечную машину, поднявшись на верх, но еще не зайдя в свою комнату я услышала, как они начали тихо переговариваться.

– Ты должна с ней поговорить. – Начал папа.

– Что? В смысле? – Возмутилась тетя.

– Она что-то скрывает, я это чувствую!

– Господи, Дэйл! Она просто поругалась со своим лучшим другом!

– Но что-то не так! – Они старались говорить шепотом, но их возмущение выходило за рамки.

– Конечно не так! Они влюбились в друг друга, но этот гавнюк успел наломать дров. Она снова закрылась.

– И ты думаешь она просто так рвется защищать растения?

– Дэйл. Почему ты сам не можешь у нее про это спросить?

– Потому что я не уверен, что она такой стала. А если спрошу, она посмотрит на меня как на идиота и запихнет в психушку.

– Ох, знаешь, такими темпами это ты меня в психушку запихнешь. Ты ее отец, это ты можешь ей поведать кто она есть, и кто будет. – Что??? В каком смысле «кто есть, и кто будет» ?? Я так сильно разволновалась, что моя рука, которая лежала на поручне для лестницы, ярко засветилась зеленым светом. Поручень немного треснул в середине и оттуда появился зеленый росток. О Боже мой!!! Я резко отдернула руку. Так резко, что ударила себя по лицу. И видимо это было достаточно громко.

– Кали? – Позвал папа. Я тихонько скользнула в свою комнату.