Нередко перед «заготовкой» Центр вменял «отпустить грехи», приняв покаянную, но не духовную, а давно вынюхиваемого «фуража». Манипулируя неистребимым зовом дышать, поделиться объект секретами Иоганну убеждать долго не доводилось. В своей основной массе заблудшие козыряли сметкой, нудеж излишествовал, и узелки памяти развязывались, почти всегда добровольно. За лишние минуты марать этот тесный, далекий от совершенства мир грешники впадали в словоблудие, но выверенными ходами Иоганн выводил их из бесконечности страха на стометровку полезных «советов». Все, что требовалось изъять, он изымал – вместе с «фуражом» и самим «примусом жизни».

Постепенно поисковую «санитарию» Центр заморозил, переключив суперагента на чистый «забой», а полгода назад, фактически, самоустранился, соединив напрямую с европейским диспетчером, технологом-администратором «сенокосилки». С тех пор Москва напоминала о себе лишь бухгалтерской отчетностью.

Будто пора уняться: предприятие приносит прибыль, на кой ляд «сантехника» менять? Да и не вызывало сомнений: в осваиваемом «проекте» интересы блоков, мягко заплетясь, сомкнулись.

Так-то так, но с его непыльной, хотя и небезопасной работенкой мог справиться и отличник ДОСААФ…

Теряясь в догадках, Иоганн буквально извел себя: «Может, отжимают до последнего, прежде чем бесследно «растворить», как делал сам – увязшее в бухгалтерии число заходов-раз…»

Но вот, наконец, после длительного перерыва, новое задание Центра напрямую. Причем не дебит с кредитом свести, а конкретная ликвидация.

Между тем, не успел он и ознакомиться с объективкой, как вздыбился вопрос: откуда не свойственная прежде Центру скудность? Не планшет задания, а плакат, сверстанный на скорую руку, впопыхах. А черно-белое фото десятилетней давности, по качеству снимка – родные пенаты?

«Н-да, с таким зеро еще не снаряжали. Не нравится, не к добру…» – досадовал Иоганн, ознакомившись с «делом».

Мерцающий в потемках циферблат возвещал скорую передачу смены, но Иоганн не предвкушал отхода ко сну. Словно у неведомого ему Руда Феркерка, в его барабане крутились мысли-шары. Выигрыша при этом не сулили, желоб зачета обходя стороной.

«Наскоком не вышло, значит, доведется Шабтая выколупывать и пока неизвестно как, – извлекал корень проблемы Иоганны. – Объективка гипотезами не баловала, и намека на то, что фигурант соскочит! Но, получается, «ноги» предвидели, коль привлекли именно меня. Хотя могли и сгоряча, так как местных «на рейде» не стояло… Словом, ничегошеньки не ясно, сплошные закорючки! А Франк затесался сюда как? Зачем для утилизации «чайника» двух суперагентов снаряжать? Кто-то из нас явно лишний… Может, сдвоили «заглушку», чтобы объект и пукнуть не успел?

Но учти, на Франка потратились! Фрилансер – продукт рыночный, без аванса и цифру на диске не наберет. Сколько отстегнули? Четвертак до и четвертак после – как обычно? Франк тянет не меньше – мочила самородковый, к тому же и реальный детектив. Вопрос между тем ломится: баланс сведут после чего, а вернее, кого после? Шабтая или… меня в придачу? И концы все сплавлены – граблями чужими… Гигиенично и с дискретностью полный ажур. Воины мы безымянные, кроме хозяина квартиры, через месяц не хватится никто. И, изъяв мой депозит, Ларс пересдаст ее другому. Благо в Копенгагене аренда – ходовой товар. Н-да, выруливает… в люк канализационный прямиком…

А полиглот этот, Шабтай. Русский – родной, но почему-то второй. Идиш – что за зверь, не припоминаю. Ах да, ново-еврейский! Надо же, «топить» их не доводилось… Хм, сюрприз-загадка – распишись! Что, в Вавилоне кар небесных, терминалов не хватило? Вот те чудо-племя! Странно, не бывает так… Хотя… после наци… может, приструнило и хоронятся по камышам. Что ж ты, Шабтай-болтай, подставился? Сидел бы тихо, как родова твоя! К президентам, видишь ли, потянуло, вот и лажанулся за ватерлинию саму.

Уравнение легло – мать за космы: «Полиглот против полиглота». Посередке же, а может, с тыла – Франк, пума-зверь, не встречал такого. Дышит даже, как хищник, с опаской. Не то чтобы Шабтая – меня на жилы расшнурует, удалец-скалолаз! Моложе вон настолько…

Но не вечер, еще не вечер, разберемся – и с «пантерой» и с «чайником».

Морис вышел из «Блэк Даемонд» ровно в девять, задержавшись на целый час. Судя по церемонии, которую церберы наблюдали через незанавешенное окно, шла передача смены, хоть и весьма условная. Сменщик копался обеими руками во рту, лишь порой посматривая на покидавших отель постояльцев. Должно быть, на завтрак ему подали ляжку бизона или что-то не менее аппетитно-волокнистое… Тем временем Морис прилежно перерабатывал, принимая ключи и заполняя графы в каком-то журнале. Наконец, дружески хлопнув коллегу по спине, направился к выходу – под вздохи облегчения «кураторов», давно перепревших на своем посту.

Увидев, как Морис себя движет, связке стало ясно, что «Ситроен» в намеченный план слежения не вписывается и от него следует избавиться, по крайней мере, на ближайший час. Вследствие чего «хвост» загнал авто на заброшенный, не подававший признаков жизни склад, в трехстах метрах от «Блэк Даемонд».

Пристроив «Ситроен», Иоганн и Франк разошлись в разные стороны, обмениваясь напоследок невнятными взглядами и блеклыми «мазками» рук.

Следом за портье устремился Иоганн, сохраняя дистанцию метров в пятьдесят. Франк же перешел на параллельную улицу, позволявшую держать в поле зрения объект.