Шрифт:
— Почему это, собственно, инстинкты неизменны? — вставил Сергей. — Это, знаете ли, вопрос спорный…
— Да, погоди, Серега, — сказал Кирилл. — Не уводи, понимаешь, в сторону… А разум? Разум на что дан?!
— Ой, — испуганно сказал Глеб. — Опять магическое слово. Ты меня уже им стращал, полиция.
— Разум, — повторил Кирилл, пристально глядя на Глеба. — Как ни крути, он отличает человека от животного!
— Каждый вид животных чем-нибудь отличается от остальных, — сказал Глеб. У каждого своя гипертрофия. Ну, разум… Ну, и что с того? Вот вы, констебль, читали Экклезиаста?
— Пошел стращать своим Экк… — Кирилл запнулся. — Эзи… тьфу ты!.. Тоже мне!
— А вы все-таки почитайте на досуге, — посоветовал Глеб, поглаживая бороду. — Молиться на него не обязательно, а прочесть полезно. А вот я тебе даже процитирую…
Он встал со своего кресла и стал копаться в стенке, на полке с книгами.
— Я все равно считаю, — сказал Кирилл уверенно, — хоть резервация, хоть всемирный потоп, хоть конец света… Если людям даны мозги, то ими надо пользоваться. В любой ситуации. Правильно? И друг другу помогать. И если мы не можем разрушить резервацию, то мы должны хотя бы сделать так, чтоб каждому из живущих здесь не было плохо!.. Мы должны держаться друг за друга. А то ползает какая-то сука и грабит людей! — Он вдруг стукнул кулаком по столу. — Сволочь такая… Серега, дай-ка коньяк!
— Где это ты увидел коньяк? — недоуменно сказал Сергей, разводя руками. Ты, не иначе, провалился в прошлое.
— Хроноклазм, однако, — заметил Валера.
— Уже выжрали, — буркнул Кирилл и схватил бутылку с водкой. — Май, это ты, наверное…
— Это не я, а наш Аргентум, — пробормотал Глеб, продолжая перебирать книги. — Он же пьет все, что пахнет клопами. Да, где она?.. Аргентум, неужто ты взял Библию? Ты же язычник…
— Я бы, конечно, почитал, — сказал Валера, зыркая по столу глазами Бумага хорошая такая, мягкая… Палыч, наверное, опередил. Животом все маялся…
Кирилл плеснул себе водки, махом выпил и некоторое время сидел, молча и задумчиво уставясь на рюмку.
— А, может, ее для того и придумали, — проговорил он потом, — чтоб заставить всех сплотиться? А?! Резервацию-то эту проклятую… Чтоб мы все, наконец, чесаться начали?
— Все вместе? — тут же поинтересовался Глеб, не поворачиваясь. — Или каждый по отдельности? А как вы себе представляете коллективную ческу?..
— Все вместе, — буркнул Кирилл, неуверенно кивая. — Ну, и каждый сам, наверное, тоже…
— Нет, Кир, — сказал Сергей. — Слишком натянуто. Ты рассуждаешь так, будто этот наш некто, создавший резервацию, рассуждает так же как мы. А это совсем не обязательно.
— Ага, нашел таки, — сказал Глеб. — Сейчас, сейчас…
— Ну и пусть — натянуто, — сказал Кирилл Сергею. — Наплевать. Это будет моя личная гипотеза. Тут у каждого в резервации гипотез по несколько штук…
— Несколько десятков штук, — поправил Валера, снова набивая чем-то рот.
— Тем более, — сказал Кирилл. — Каждый выбирает ту, какая ему больше всего нравится. Я решил себе такую… И не приставайте к бедным полицейским.
— Вот, к примеру, — сказал Глеб, повернувшись с раскрытой книгой.
«Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе — животные: потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества пред скотом; потому что все — суета!»
— Ну и что, — сказал Кирилл, нахмурясь. — Это личное мнение этого твоего… Эс… клиз… Как его там, гада? Что-то про клизму…
— Или вот еще, — задумчиво проговорил Глеб, шурша страницами.
— Ну, все, — сообщил Валера. — Кранты. Замкнуло. Сейчас будет читать от корки до корки. Самое-то обидное, что — вслух.
— Буквально ниже, господа, — произнес Глеб. — М-м… Ага, вот. «…ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?» Человека, имеется в виду.
— Это ты к чему? — спросил Кирилл, облокотясь на стол и доставая сигарету.
Глеб отложил книгу и вернулся в кресло.
— Ты тут конец света поминал, — сказал он и вздохнул. — Давайте будем помогать друг другу красиво умирать… Умрем тяжело, но достойно, да?
— Был такой фильм, — вставил Валера, откидываясь на диване. — Это точно.
— Причем здесь фильм? — не понял Кирилл. — При чем тут конец света? Чего вам всем от меня надо?
— Кстати, о конце света, — заметил Сергей. — В одной книжонке по экстремальным ситуациям говорилось, что конец света — это, безусловно, самая экстремальная ситуация, но должно успокаивать одно: она последняя.
— …А зачем? — продолжил Глеб, глядя на Кирилла. — Скажите на милость: какая разница, как умереть? В коллективе или в одиночку? В любви к ближнему или в ненависти? Надеюсь, ты не станешь мне тут гнать про царствие небесное и прочую муть?