Шрифт:
– Тормози.
Он испуганно вздрагивает, тянет ногу к тормозам. Минута – и мы стоим. Вдруг выстрел! Пуля прошивает переднее сиденье и проходит в миллиметре от моего бока. Как он изловчился? Неважно. Ответный выстрел – и его мозги на лобовом стекле. Я быстро вылезаю из машины, вытаскиваю шофера на асфальт, добиваю его выстрелом в голову, сажусь за руль. У него на поясе вижу ручную гранату. Беру ее себе. Осматриваюсь. Мы стоим около какого-то парка развлечений. Краем глаза я вижу чертово колесо, другие аттракционы. Испуганные люди, стоявшие в очереди за билетами, с криками разбегаются в стороны. Далеко впереди – бронемашина, в которой везут Адель. Шипит рация: «Третий, третий, почему отстали? Прием!». Жму на газ. Нужно догнать их. Разгоняю броневик до ста миль в час. Проносится мысль: «Я неплохо умею убивать людей. Откуда во мне эти навыки?»
Догоняю вторую машину, объезжаю ее слева, становлюсь впереди нее, открываю дверь и резко торможу. За секунду до удара успеваю выпрыгнуть. Вижу, как та переворачивается на крышу. Открывается задняя дверь, выползает раненый охранник. Это его смертельная ошибка. Пристреливаю его. Заглядываю в салон сзади. На ремне безопасности вниз головой висит второй, копается в кобуре. Выстрел – и он тоже мертв. А вот и Адель, тянет ко мне руку, ее лицо в крови. Вытаскиваю ее. Из салона стреляют. Мимо. Бросаю туда гранату. Взрыв – все кончено.
Адель садится на бордюр, охватив голову руками. Она плачет, ее плечи нервно содрогаются. «Нельзя терять время!». Я роюсь в карманах того охранника, что вылез первым, ищу деньги. Нахожу какие-то кредитные карточки – пригодятся. Забираю рацию. Броневик с Вителем уже не догнать, да и не на чем. Нужно бежать и прятаться. Но куда?
Неожиданно охранник подает признаки жизни. Открывает глаза. Быстро говорю ему:
– Скажешь пароль кредитки – оставлю жить.
– Три буквы «а», единица, три буквы «с».
Как быстро он смекнул! Забираю его пистолет и походную сумку.
В отдалении скапливаются зеваки. Это нам ни к чему. Я хватаю Адель за руку, и мы ныряем в придорожные кусты. За ними оказывается большая лесопарковая зона. Начинает темнеть, и это на руку всем беглецам. Где-то вдалеке шумит река. Скорее туда – замести следы, смыть кровь. Точно – вот и она. Берега илистые, мелкая. Беру Адель на руки, она легкая, как ребенок, перехожу на другой берег. Ставлю на землю, набираю в ладони воду, смываю кровь с ее лица.
Спрашиваю:
– Как ты, милая?
Она смотрит на меня испуганно, не мигая, и с трудом выговаривает трясущимися губами:
– Кто ты?
Если бы я знал ответ на этот вопрос.
КТО Я?
Если бы я знал…
Мы бежим по тропинке, усыпанной еловыми иголками и шишками, перепрыгиваем через черные корни деревьев. Куда она ведет? Лес становится все более густым и непроходимым. Сумерки сгущаются.
Я не знаю, кто я. Я знаю только одно – то, что я хочу. Устроить все в этом мире, по справедливости. Мое желание – это я и есть. За сегодняшний день я понял это, прочувствовал и принял как простую истину. Каждый человек является именно тем, что он хочет. Чем больше у него желаний, тем он сложнее и запутаннее. Если оно одно, как у меня, все становится простым и понятным. Но суть дела от этого не меняется. Остальное – глупости и философия. Мир, в котором я живу и действую, устроен именно так.
Рация трещит, шипит – я выключаю ее. Может, по ней нас могут засечь? Выкинуть? Или пригодится?
Адель запыхалась, встала. Оборачиваюсь, смотрю на нее. Лицо изможденное, глаза пустые. В них нет больше ни радости, ни грусти. Ко мне приходит страшная догадка.
– Ты что, отдала им свои желания?
– Она безропотно кивает.
– Чтобы умереть, не мучаясь? Они так угрожали тебе?
– Да.
– Ты больше не хочешь играть в классики?
– Нет.
– А в «камень, ножницы, бумага»?
Конец ознакомительного фрагмента.