Ага. А Шерлок Холмс, должно быть, учил его верховой езде.

Я стояла в дверном проёме, ведущем к кассе, и молчала. Вот уж радость-то! Этот чокнутый теперь связан со мной, за-ме-ча-тель-но!.. Да я этого парня знаю всего десять минут. И мне уже хватило, спасибо большое. К тому же нельзя не признать, что он действительно подходил под описание злодея Винценца. И я вполне могла представить, что он явился прямо с маскарада. Причём именно из последней подписанной Ханной Рудерер книги, а не из какой-то другой.

И именно за двадцать минут до полуночи.

Но это означало бы… У меня опять закружилась голова. Винценц совсем не был героем своей истории, он был тем, кто…

…пытался скрыть мрачность своего характера за обаятельной улыбкой. Тем, кто умело изображал джентльмена, чтобы не выдать своих истинных намерений…

…а ещё тем, кто не обращает внимания на то, что у девушки, с которой он целуется, пахнет изо рта рыбой… И судя по всему, теперь он положил глаз на меня. На меня! На Эмму Грюнвальд, которая вообще ничего общего с этими романами иметь не хотела. Ох, нет, нет, нет! Так, спокойно… Господи, это бред какой-то. Может быть, у меня просто сотрясение мозга после утреннего падения с лестницы? Да, пожалуй, это всё объяснило бы! Винценц – моя галлюцинация. Только почему-то он казался пугающе реальным. К сожалению.

– У вас есть уборная? – вырвал меня из мрачных мыслей его вопрос. Вот, у него даже потребности вполне себе реальные, человеческие. – Эта старая калоша всегда забывает включить в повествование хотя бы небольшую паузу на то, чтобы герой облегчился. Так глупо. Ужасно глупо. Ужасно непродуманно. А я, как назло, выпил слишком много шампанского, хотел произвести впечатление на красавицу Эсму. И она действительно не устояла. – Он рассмеялся и, казалось, ждал от нас какой-то реакции, но, так как мы с Леоной по-прежнему молчали, удивлённо поджал губы. – Ну так что насчёт уборной?

Леона легонько толкнула меня.

– Я думаю, он имеет в виду туалет.

– Т… там, чуть подальше, – хрипло пробормотала я, освещая фонариком мобильного телефона дверь за кассой. – Только свет не работает.

– Вы не переживайте, я хоть и родился в далёком девятнадцатом веке, но, как вы знаете, я путешественник во времени и знаком с практичным изобретением под названием «карманный фонарик».

Выдохнув с облегчением, он поспешно скрылся за кассой.

Едва он ушёл, я растерянно уставилась на Леону, которая так и стояла с открытым ртом, глядя вслед Винценцу.

– Леа, что нам теперь делать?

– Вообще не представляю.

– От него надо избавиться, пока он… он… не сделал что-то.

– Да-да-да, – кивнула Леона. – Это же Винценц. Он готов был пойти на всё, лишь бы избавиться от Фила. И отравить пытался, и дом поджечь…

– Даже знать не хочу, – быстро перебила я, всё ещё втайне надеясь, что на самом деле это такой дли-и-инный кошмар и скоро он закончится, потому что я проснусь в своей кровати.

Только почему-то я всё никак не просыпалась. Да и на сон, к сожалению, происходящее было не слишком похоже.

– Может, он сам растворится в воздухе, когда взойдёт солнце, – вслух размышляла Леона. – Как бывает с привидениями.

Я посмотрела на часы. Была половина первого ночи. Солнце взойдёт ещё очень и очень не скоро.

– Слушай, Эмма… – Леона с трудом перевела дыхание. – А вдруг это его очередной коварный план? Он же пытается путешествовать по разным эпохам, чтобы стать самым могущественным путешественником во времени. Может, сейчас он пытается сделать то же самое, но уже в реальном мире…

– Не говори ерунды, Леа. Это же просто история. Его на самом деле вообще не существует!

В голове шумело. К сожалению, у нас не было возможности подумать над тем, что делать дальше, потому что Винценц – или кто бы то ни был, хотя если не Винценц, то кто? – уже вернулся. На его лице не осталось ни следа от угля или блёсток. В одной руке он держал карманный фонарик, в другой – какую-то толстую книгу. Господи, как же я могла отправить его одного в папин кабинет?!

– Эй, а ну-ка, положи на место! Тебе нельзя здесь ничего трогать, – воскликнула я с раздражением.

Винценц задумчиво посмотрел на обложку.

– Это словарь. Не будете ли вы любезны одолжить его мне? Я должен лучше понимать этот мир.

– Тогда советую следить за тем, как и что ты говоришь. Так сейчас ни один подросток не разговаривает. – Я отобрала у него словарь. Это товар из магазина моего отца, в конце концов.

– О, пожалуйста, не забывайте, что я прибыл прямиком из тысяча восемьсот восьмидесятого года. Этого не изменить, и дату рождения выбирал не я. Скажите спасибо моему автору.