Я схватила его за руку:

– Как тебя зовут, фавн?

Парень растерялся, как будто вопрос его застал врасплох.

– Киро. – вздохнул он.

– Киро? – Я заглянула в глаза фавну и увидела там рассветные теплые блики: – Как солнце… – выдохнула я, не отрывая взгляда.

– Спасибо тебе, Киро, что помог мне. Я у тебя в долгу.

Парень задорно улыбнулся и, щелкнув меня по носу, исчез. Просто растворился в воздухе. Я стояла с открытым ртом и смотрела на то место, где еще минуту назад был фавн.

Помотав головой, я попыталась прийти в себя. Когда мысли улеглись, я побрела домой, надеясь, что это была не последняя наша встреча.

Я вышла из леса и на миг замерла в восхищении. Наша деревня с высокого холма открылась, словно на ладони. Утренние лучи рассеивались сквозь туман и прогоняли ночную серость, а свежий горный воздух наполнял легкие и немного кружил голову. Сбежав с опушки, я понеслась по некошеной траве, собирая росу тонкими тапочками. Серый монолит высоких гор виднелся в облачной дали, а белые шапки каменных пиков выделялись на светлеющем голубом небе. Ранее утро не могло обмануть коротким глотком свежести. Впереди был знойный день. Это я чувствовала уже сейчас в запахе сухой пыльной дороги и в стрекотании цикад.

Моя кожа не любила солнца. Стоило забыть дома шляпу, и к вечеру щеки нещадно жгло, а плечи требовали холодных мокрых простыней. В отличие от местных красавиц, чьи персиковые лица под лучами солнца становилась только краше, мое же приобретало вид перезрелого томата, собирая еще больше насмешек в мою сторону. Вот уж одарила природа внешностью! Светлые, практически лишенные красок волосы, светло-голубые глаза, тонкая, будто прозрачная кожа. Я действительно выглядела иначе. Все девушки нашей деревни были наполнены красками, как крокусы по весне. Они гордились своими темными волосами и черными глазами. Да уж, что тут скажешь, они были красивы, не то, что я. Но мне давно надоело расстраиваться по этому поводу. Хоть сто раз подумай об этом, все равно ничего не изменится.

Подул легкий ветерок, развевая спутавшиеся волосы, и я заметила пару веточек в прядях. Хорошо хоть, не жуки. Мало ли что я могла нацеплять, пока валялась в лесу. На ходу выпутывая сор из волос, я дошла до тропинки, которая вела к нашему дому. С пригорка уже виднелась красная черепица покатой крыши и отблески каменных стен. Наш дом стоял немного особняком от остальных, ближе к лесу, который держал в объятиях всю деревню, не расступаясь даже у подножия гор. Позади дома текла быстрая речка. Вода в ней всегда была холодной и неслась бурным потоком куда-то в глубину леса, разбиваясь о камни. Водяная мельница задорно молотила муку. Это был наш с дедушкой заработок. Немного, конечно, но на жизнь хватало. С тех пор как выше по реке встала еще одна мельница более изворотливого соседа Виардо, который переманил крупым жалованьем всех наших помощников, дедушка совсем сдал. Он все так же пропадал на мельнице целыми днями, но уже скорее по привычке, нежели действительно по работе. Заказы были, но их становилось все меньше, и мне пришлось чуть ли не каждый день бегать на рынок, что бы продать яиц или молока и заиметь немного денег. Но мельница была моим напоминанием о хороших временах. Я привыкла слышать монотонный плеск лопастей, что били о воду. Этот звук будил меня и убаюкивал перед сном.

Я дошла до дома и распахнула дверь. Мне было очень тревожно из-за дедушки. Уверена, он переживал, куда я запропастилась на всю ночь. После смерти бабушки он сильно сдал здоровьем, и очень не хотелось бы, чтобы из-за меня ему было плохо. Я зашла в темноватую комнату, освещенную лишь маленьким окошком и увидела его. Дедушка сидел возле печи и смотрел во двор. Заметив меня, он поднялся так быстро, как только мог в своей старческой немощи и, покряхтывая, заключил меня в объятия:

– Амедеа! Господи, где ты была? Посмотри же, я поседел за эту ночь! – он оттянул прядь серебряных в доказательство.

Я улыбнулась и ответила:

– Дед, ты и был седой, – виновато протянула я.

– А ты не умничай! Оттого и седой, что внучка пропадает ночами, дома не ночует! – С явным облегчением укорял он меня. Но если наешл силы чтобы шутить, значит не все так плохо.

– Как будто я каждый день пропадаю. У меня, может, личная жизнь кипит. Я вон по лесу бегаю, от женихов отбоя нет. – Я засмеялась, но на душе скребли кошки.

Спать хотелось невыносимо, но впереди ждал насыщенный день: полно работы по хозяйству, которую могу сделать только я, учитывая дедушкино здоровье.

Я устало присела на лавку и посмотрела на улицу в маленькое окно. Дед примостился рядом и с тревогой взирал на мое грустное лицо.

– Опять деревенские доставали? – Он уже привык к моим синякам на коже после драки, но такого еще не припомню, чтобы я пропадала на всю ночь.

– Да, Джордж залечил свои руки и решил, что они ему больше не нужны, – злобно буркнула я.

– Но я видел Джорджа. Сначала я подумал, что это он виноват в твоей пропаже, но когда заметил, как вся компания возвращается из леса поздно ночью, громко о чем-то вопя на всю деревню отмел эти домыслы. Амедеа, ничего не случилось?

– Не случилось, – я попыталась оградить дедушку от лишних эмоций, сердце то слабое. – Я просто заблудилась, выбраться смогла только к утру.

Дедушка неуверенно взглянул на меня и тихо молвил:

– Деточка, ночью в лесу опасно. Кроме диких зверей, тебе могут встретиться чудовища похуже… – он замолчал, задумавшись о своем, недовольно хмыкнул и прошел вглубь дома.

Я последовала за ним и переспросила:

– Какие чудовища, дедушка? Расскажи!

Он молча покачал головой, как будто знал что-то, но не хотел отвечать.