– Это, наверное, дорого?

– Ничего, осилю.

– Саша, ты очень легкомысленно относишься к деньгам. Потратила бог знает сколько на мебель, на всякие штучки… А я надеюсь, вы скоро сможете купить себе престижную квартиру! И все твои труды и траты пойдут прахом.

Мне хотелось завыть в голос, но я, как всегда, сдержалась. И не завыла, а только довольно кротко сказала:

– Но нам пока и тут нетесно.

– Ну это будет решать Глеб. Думаю, ему скоро будет очень важно, в какой квартире он живет, в какой машине ездит…

– Ну уж договаривайте, Светлана Георгиевна, вы ведь хотели сказать – с какой женщиной появляется, да?

– Саша, не делай из меня монстра! Я просто думаю о своем сыне, это же естественно.

Думаешь ты о сыне, как же! Когда мы с твоим сыном голодали, то почему-то помогала нам не ты, а Уля. А ты делала вид, что не в курсе наших обстоятельств. И когда я продала буквально все до нитки, чтобы спасти Глеба, ты только нотации нам читала, а денег не дала, хоть они у тебя и были, я точно знаю.

Но все это я произносила молча. Пока у Глеба все было плохо, она твердила, что никогда не хотела видеть его артистом, что это ужасная профессия, что быть незаметным актером стыдно, и все в таком роде, зато теперь…

– А этот Тимур, он хорошо водит машину?

– Прекрасно, а что?

– Нет, я просто спросила…

Между тем я взяла свои вещи и ушла в ванную одеваться. Подсушила волосы феном, накрасила глаза и подумала: «Черт подери, очень неплохо!» Конечно, свекровушка сейчас скажет какую-нибудь гадость, но я не стану обращать на нее внимания.

– Зачем ты так накрасила глаза? – поморщилась она. – Тебе не идет.

– А Глебу нравится! Так вы поедете в аэропорт?

– Нет, я лучше тут посижу, телевизор посмотрю.

Кстати, к этому интерьеру лучше бы купить новый.

– Вы недавно спрашивали, что подарить Глебу, думаю, новый телевизор его бы обрадовал.

– Ну это мне не по средствам, тем более я недавно купила видеомагнитофон, чтобы записывать «Частного сыщика», так что…

– Да ладно, сами купим, я пошутила!

К счастью, вскоре позвонил Тимур – сообщить, что через десять минут будет ждать меня внизу.

– Светлана Георгиевна, я пошла, машина ждет!

Лучше я на улице постою, чем с ней общаться.

– Саша, может быть, нужно что-то приготовить к ужину, ты скажи, – великодушно предложила свекровь.

Но я столь же великодушно отказалась. У меня все было готово.

– Саша, позвони мне из аэропорта, когда встретишь Глеба.

– Светлана Георгиевна, когда я его встречу, надо будет ехать, а не носиться по Шереметьеву в поисках исправного автомата. К тому же у меня нет телефонной карточки, а покупать ее из-за одного звонка нерентабельно!

– Но ведь у Глеба, кажется, есть мобильный?

– Есть. Если он работает, я позвоню.

– Очень надеюсь!

Господи, ну что же такое, в самом деле? Я совершенно не хочу ссориться с ней, но у меня на нее аллергия. На улице я с удовольствием вздохнула. Тимура еще не было. Зато неподалеку я заметила стайку незнакомых девчонок, которые как-то зашушукались при виде меня. Поклонницы, что ли? Тут одна из них быстро направилась ко мне:

– Вы Александра Андреевна?

– Да, – недоуменно игветила я. Я-то им зачем?

– Вы супруга Глеба Ордынцева?

– Я.

– Он правда сегодня приезжает?

– Истинная правда, – засмеялась я. – А вы что, поклонницы?

– Да! – с гордостью ответила девчонка. – Но мы хотели сказать, может быть, вам нужно что-нибудь, ну какая-нибудь помощь по дому или сбегать куда… Вы не стесняйтесь!

– Спасибо, девочки, – растрогалась я. – Но ей-богу, пока ничего не нужно. Честно!

– Но если понадобится… Хотите, я вам свой телефон оставлю? Можете звонить в любое время, это мобильник! Если что, я примчусь!

– Ну надо же, спасибо! А как тебя зовут?

– Лиза. Там написано! – Она протягивала мне заранее заготовленную бумажку.

– Спасибо, Лиза, я тронута.

– И еще одна просьба, Александра Андреевна, вот… – Она вытащила из сумочки пачку фотографий Глеба. – Попросите Глеба Евгеньевича подписать. Это ведь нетрудно, правда?

– Действительно! Хорошо, девочки, сделаю!

Но тут подъехал Тимур, и я простилась с симпатичной девчонкой.

– Что, поклонницы одолели? – хохотнул Тимур. – Они уж третий день тут крутятся, выспрашивают всех, во народ, делать им нечего. Ты, Саша, гнала бы их в шею.